Мэтью это восхищало не меньше, чем та легкость, с которой Хэмиш общался с людьми. Осборн любил бывать в их обществе. Человеческие недостатки даймона скорее стимулировали, чем удручали. Он получил это в наследство от родителей (его отец был страховым брокером, а мать домохозяйкой). Мэтью был знаком с этой невозмутимой четой и понимал, отчего Хэмиш так любит людей.
Треск дров в камине и запах виски помогали вампиру расслабиться. Красная жидкость в его бокале мерцала в свете очага.
– Не знаю, с чего и начать…
– С конца, – посоветовал даймон. – Когда ты снял трубку и вздумал мне позвонить.
– Мне надо было уехать от одной колдуньи.
Хэмиш посмотрел на Мэтью, подмечая, насколько тот взвинчен:
– И что же в ней такого особенного?
Мэтью глянул на него из-под густых бровей:
– Всё.
– Неприятности, да? – сочувственно, но с иронией поинтересовался Хэмиш.
– Можно и так сказать, – с резким смешком признал Мэтью.
– А имя у нее есть?
– Диана. Историк, приехала из Америки.
– Богиня охоты, – протянул Хэмиш. – Что она такое, помимо имени, – обыкновенная колдунья?
– Вот уж нет.
– Ага. – Хэмиш видел, что Мэтью и не думает успокаиваться – наоборот, рвется в драку.
– Она Бишоп. – Мэтью знал по опыту, что даймон мигом ухватит суть любой его реплики.
Хэмиш порылся в памяти:
– Сейлем, штат Массачусетс?
Мэтью угрюмо кивнул:
– Последняя из тех Бишопов. Ее отец – Проктор.
– Дважды колдунья, – тихо присвистнул Хэмиш, – потомок двух славных родов. Да, ты ничего не делаешь наполовину. Сильна, вероятно.
– Мать у нее очень сильная. Об отце я мало что знаю, а вот Ребекка Бишоп – статья особая. В тринадцать лет колдовала так, как некоторые за всю жизнь научиться не могут. И с самого детства была провидицей.
– Ты ее знаешь, Мэтт?
С кем только не пересекался друг Хэмиша за множество своих жизней!
– Нет, но о ней много говорят – как правило, с завистью. Ты же знаешь, какие они, эти колдуны.
Хэмиш, давно знавший, что колдунов Мэтью не жалует, взглянул на него поверх своего бокала:
– Ну а Диана что же?
– Она утверждает, что магией не пользуется.
Эта короткая фраза давала сыщику сразу две нити. Хэмиш начал с той, что распутать было попроще.
– Совсем? А пропавшую сережку найти? Волосы покрасить?
– Не тот тип. Сережки не носит, волосы не красит. Трехмильная пробежка и час на реке в неустойчивой лодчонке.
– С ее-то происхождением как-то трудно поверить, что она обходится без магии. – Мечтатель в Хэмише уживался с прагматиком – именно поэтому даймон так хорошо управлялся с чужими деньгами. – Ты тоже не веришь, иначе не думал бы, что она врет. – Хэмиш потянул за вторую нить.
– По ее словам, она все же колдует, но очень редко, по разным пустяковым делам. – Мэтью, задумчиво взъерошив волосы, отпил вина. – Но я-то знаю, что это происходит куда как чаще. Я чую. – Он заговорил откровенно впервые с тех пор, как приехал. – Пахнет как летом перед грозой, а иногда это даже и видно. В моменты гнева или самозабвенной работы она светится. – «И когда спит тоже», – нахмурившись, добавил он про себя. – Да я иногда почти на вкус это чувствую.
– Светится, говоришь?
– Ты бы этого не увидел, хотя, возможно, почувствовал бы как-то по-своему. Chatoiement[24] – колдовское свечение – никогда не бывает ярким. Даже когда я был еще молодым вампиром, его излучали лишь самые сильные колдуны, а теперь такое и вовсе редкость. Диана ничего об этом не знает и не осознаёт всей важности такого явления. – Мэтью, вздрогнув, сжал кулак.
Даймон посмотрел на часы на запястье. Было совсем еще рано, но он уже понял, зачем его друг приехал в Шотландию.
Еще немного, и Мэтью влюбится.
Вошел Джордан (он безупречно умел рассчитывать время):
– Егерь подогнал джип, сэр. Я сказал, что сам он сегодня вам не понадобится.
В самом деле: зачем егерь, когда в доме вампир.
– Отлично. – Хэмиш встал и допил виски. Повторить бы, да нельзя: сейчас нужно быть в здравом уме.
– Я предпочел бы пойти один, Хэмиш, – сказал вампир.
Он не любил охотиться с теплокровными, то есть с людьми, даймонами или колдунами. Для Хэмиша он, как правило, делал исключение, но разобраться с чувствами к Диане Бишоп ему хотелось наедине.
