Дядя Ося выбил трубочку, потянулся и равнодушно махнул рукой:
— Как ни живем — все равно помрем.
— Д — да…
— Игнат‑то старался… а теперь ему ничего не надо…
Мужики замолчали, полезли за кисетами.
И Шурке вдруг показалось, что говорили и смеялись мужики только для того, чтобы не думать о дяде Игнате. Шурке опять становится страшно, потому что он тоже хочет не думать, а все думает, и в ушах у него не умолкает тоскливый вой горбатой Аграфены. Почему‑то Шурке сейчас жалко и Аграфену, и мужиков, которые, насупившись, дымят цигарками, и самого себя, и Яшку, а пуще всего — Катьку. Он слышит за спиной ее прерывистое дыхание, ему хочется обернуться, сказать Катьке что‑нибудь ласковое, но он стыдится делать это при Яшке и Кольке.
— Вот, мытари, какие дела! — заключает дядя Ося, слезая с чурбана и подбирая свое рыбацкое добро. Он посмеивается, точно знает что‑то такое, чего не знают мужики, и таит от них самое главное.
— Это кто бы говорил, да не нам бы слушать… Ха! Ай, земли — ста нам! Ай, поболе!.. А ее надобно человеку три аршина.
— До трех аршин еще прожить надо.
— Ну и живи, не горюй.
— По — твоему нешто? Жену по хозяйству запрячь, а самому на Волгу.
— Чем плохо?
— Надо бы хуже, да нельзя… В пастухи вот на место Сморчка разве.
Дядя Ося повесил ведро на удочки, сердито вскинул их на плечо.
— Тьфу! Сморчок счастливей вас, дураков, живет: кнутом щелкает да в дудку играет.
Шурка тронул локтем Яшку.
— Пойдем.
— Обожди, — шепнул тот. — Никак, Саша Пупа идет…
От станции по шоссейке брел маленький пузатый мужик, босой, в меховой папахе и в полушубке внакидку. Его так и мотало из стороны в сторону. Марье Бубенец из‑за баб он не был виден, и она, посиживая на бревнах, трещала сорокой:
— Да такому жениху нигде отказу не будет. Женишок — не грибок, в лесу не родится… Да за такого каждая девка, перекрестясь, пойдет… Ай, право, пойдет! — Тут она глянула на шоссейку и вскочила: — Хлебы забыла в печи… Побежать вынуть скореича… Фу — ты, пропасть, посидеть некогда!
Она шмыгнула в переулок, но Саша Пупа уже заметил ее, попробовал бежать за ней, споткнулся и упал.
— Стой, стерва! — закричал он, уронил полушубок и пополз на карачках. — Сто — ой, все равно догоню… Говорят тебе: кланяйся в ноги может, помилую…
Синяя Марьина юбка вильнула за дальним углом палисада и пропала.
Саша Пупа выругался, поднялся, качаясь, на ноги и пристал к дяде Осе, который шел мимо него на Волгу:
— Ты что бельма выпучил?
— Эк нализался, мытарь пузатый! — с завистью сказал дядя Ося, поднял полушубок и ласково накинул на плечи Саше. — Хоть бы угостил остаточками.
— Я те угощу! — Саша полез драться.
Смеясь, дядя Ося толкнул его тихонько под зад коленкой. Саша покатился в канаву, как бочонок, опять потерял полушубок и, выбравшись на луговину, кинулся на мужиков и баб.
— Р — разойдись… бить буду!
— Не шуми, Саша, — сказали ему, — дядя Игнат помер.
— Помер? В — врешь… Он мне вчерась… полбутылки заказывал. Вот она, ма — атушка! Сам не выпью, а другу под — н–несу… — Он выудил из кармана штанов сороковку и забарабанил ею по наличнику: — Игнат… дьявол чахоточный!.. Вылезай песни петь! Жива — а!
В окно выглянул Василий Апостол и молча погрозил Псалтырем.
Бутылка выпала из рук Саши Пупы. Он растерянно оглядел мужиков и баб, лиловые губы его дрогнули. Он жалко улыбнулся, долго и неловко стаскивал с головы папаху. Поднял руку, чтобы перекреститься, ткнулся лицом в шапку, свалился на бревна и заплакал.
— А меня… с — сукина сына… и смерть не берет…
Потехи не вышло.
Ребята покатили тележки к воротцам.
Шурка держал за руку Катьку, искоса, украдкой, поглядывая на ее щеку. Щека была полосатая от грязи и слез. Катька все щурилась, точно солнышко мешало ей смотреть. Яшка попробовал свистеть, но скоро бросил. Колька, оборачиваясь, замахивался кулаком на братишку, когда тот начинал хныкать. Хорошо, что Ванятка и Катькина сестренка не капризничали, сидели в тележках смирно, а то было бы совсем плохо.
Медленно приплелись ребята к воротцам и не знали, что им тут делать. Играть не хотелось.
Мимо прошел нищий. Ребята разменяли у него питерский медяк. Досталось по грошику, да еще копейка всем на подсолнухи.
