— Nein, это он, — сказала загорелая женщина, прицепившаяся к руке немца.
— И что доктор-еврей лечит этим утром? — спросил немец Фрейда.
— Свое хобби, — ответил Фрейд, не поднимая взгляда.
Мой отец, который подавал Фрейду, как ассистент хирургу, мотоциклетные инструменты, покрепче перехватил гаечный ключ на три четверти дюйма.
Медведя немецкая пара не видела. Штат Мэн чесался об ограду теннисного корта, ворча и раскачиваясь в ритме, соответствующем мастурбации, продавливая своей спиной в металлической сетке глубокие борозды. Моя мать, чтобы он чувствовал себя посвободнее, сняла с него намордник.
— Я никогда не слышать о таком мотоцикле, — критически заметил немец. — Думай, это рухлядь, ja? Что такое «индиан»?[3] Никогда не слышать о таком.
— Можете сами попробовать прокатиться, — предложил Фрейд. — Хотите?
Немка, похоже, прокатиться отнюдь не желала, и было ясно, что она от такого предложения не в восторге, а вот немцу оно, кажется, пришлось по вкусу. Он подошел поближе к мотоциклу, потрогал бензобак, пробежал пальцами по связке проводов, погладил рукоять переключения скоростей. Он ухватился за дроссель и резко повернул его. Потрогал мягкую резиновую трубку, доставлявшую бензин от бака к карбюратору и похожую среди всего этого металла на обнаженный живой орган. Не спрашивая разрешения у Фрейда, открыл золотник карбюратора, пощупал его и смочил свои пальцы бензином, затем вытер пальцы о сиденье.
— Не возражаете, герр доктор? — спросил немец Фрейда.
— Нет, попробуйте, — ответил Фрейд, — сделайте кружок.
А это было лето 1939 года, и мой отец предвидел, чем все кончится, но вмешиваться не стал.
— Я не мог остановить этого, — всегда говорил отец. — Это надвигалось так же, как война.
Мать, стоя у ограды теннисного корта, видела, как немец садится на мотоцикл; она подумала о том, что лучше бы снова надеть намордник на Штата Мэн. Но медведь не дался ей, он крутанул головой и принялся чесаться еще сильнее.
— Стартер обычный ножной, ja? — спросил немец.
— Просто толкните машину, и она сразу запустится, — сказал Фрейд.
Что-то в том, как мой отец и Фрейд отошли от мотоцикла, заставило молодую немку присоединиться к ним, она тоже отступила назад.
— Поехали! — сказал немец и ударил по стартеру.
С первым звуком запускающегося двигателя, еще до того, как он взревел, Штат Мэн настороженно застыл у ограды; густая шерсть на его груди вздыбилась, и он устремился прямо через корт к «индиану» 1937 года выпуска, который собирался куда-то уехать без него. Когда немец начал, сперва довольно осторожно, двигаться по лужайке в сторону дорожки, медведь встал на все четыре лапы и побежал. Уже на полной скорости он вырвался на центр корта и прервал матч двое на двое: ракетки полетели в сторону, мячи раскатились по полю. Игрок, стоявший у сетки, так и приник к ней и зажмурил глаза, когда медведь с ревом пронесся мимо.
— Эрл! — крикнул Штат Мэн, но немец за грохотом «индиана» 1937 года выпуска ничего не слышал.
Немка, однако, услышала, и повернулась вместе с моим отцом и Фрейдом, и увидела медведя!
— Got! Какая дикость! — воскликнула она и упала в обморок на моего отца, который аккуратно уложил ее на лужайку.
Когда немец увидел, что его преследует медведь, он еще не совсем сориентировался на местности; он не был уверен, где находится главная дорога. Если бы он нашел главную дорогу, то, конечно, смог бы уйти от медведя, но, ограниченный узкими грунтовыми тропинками и мягкими спортивными полями, не мог развить нужной скорости.
— Эрл, — прорычал медведь.
Немец повернул на крокетную лужайку и направился к тентам для пикников, где уже накрывали столы. Медведь нагнал мотоцикл менее чем за двадцать пять ярдов и неуклюже попытался залезть на заднее сиденье позади немца, как будто Штат Мэн наконец-то освоил Фрейдовы уроки езды и собирался настоять на том, чтобы представление было исполнено по всем правилам.
* * *
На этот раз немец не разрешил Фрейду зашивать его, но даже Фрейд признался, что эта работа была бы ему не по зубам.
— Ну и месиво, — поражался Фрейд в разговоре с моим отцом. — Столько швов — это не для меня. Стоять и слушать, как он воет все время, пока я накладываю эти швы…
