Старец
помолчал.
– Да, и по
поводу поста! – вдруг сказал он, пронзительно посмотрев на Алексея. – Пока не постись,
родной. Вообще.
– Как не
поститься? – задохнулся неофит[2].
– И по средам и пятницам? Это – долг каждого православного…
– Долг
христианина – с прелестью бороться! Другие пусть постятся, а ты не постись
годок, даже в Великий пост. Сейчас тебе вредно. Ешь, что душа пожелает, только
не переедай. Через год придёшь, я ещё жив буду, я с тебя епитимийку-то эту
сниму. Духовнику так и скажешь, что я запретил.
– А почему вы
не открыли мне дверь тогда? Правило читали?
– Ты имеешь в
виду, молился? – поправил старец, блеснув глазами. – Видать, молился. Только,
если ко мне посетители, я всегда открываю, даже если молюсь. Правило у меня
такое.
– Но разве
можно прерывать Богообщение?
– А я когда с
людьми разговариваю, то в них образ Божий вижу. Вот Богообщение и не
прерывается. А тебе специально не открыл, видел, что мужички скоро придут. И
ещё: много будешь знать, скоро состаришься!
– А ещё один,
последний, вопрос можно? Этот урод (прости, Господи!) про вас статью мерзкую
написал… Там со мной ещё один стоял, журналист. Имена и какой монастырь не называется,
но можно догадаться…
– Алексей! Я
вот тебя попрошу: зови уродом лучше меня, это соответствует истине. А его
Александром звать. Я с ним уже говорил. Он сейчас Игнатия Брянчанинова читает.
– Как? Он? –
Студент вытаращил глаза.
– Очень
образованный человек, – сказал старец. – Стеснительный слегка для своих лет, но
хочет развиваться. Что, если он у нас игуменом станет? – И старец посмотрел
Алексею в глаза.
«Станет, –
подумал юноша, – как пить дать, станет!»
– Ну вот и не
хули никого!
Старец
поцеловал Лёшу в лоб, вывел за руку во двор, благословил и сел на лавочку.
«Увидимся ещё!» – произнёс он тихо, сливаясь с сумерками и безмолвием.
Когда Алексей
последний раз обернулся, белоснежный голубь уселся на тёмное плечо старца. Но
откуда он взялся и что делал на плече, так и осталось неизвестным.
Глава 2
ОТЕЦ СИМОН И ПРИЗРАКИ
– Батюшка! Я только что говорила с отцом Дамианом! – дрожа от волнения,
сказала игумения матушка Феодора.
На лице отца Симона не дрогнул ни один мускул. Но глаза его смеялись.
Он был духовником и основателем монастыря святой мученицы Сиры в Екатеринбургской
области.
– Батюшка, вы строго запретили употреблять слово «святой» в отношении
вас. Но Господь дарует нам многочисленные свидетельства, а противиться истине –
грех…
– Господь дарует? – строго вопросил отец Симон. – А может, не Господь,
а кто-то с копытами и с рожками? Кто просил тебя, матушка, звонить отцу Дамиану
на мобильный именно сейчас? А за грех любопытства кто на Суде отвечать будет? А
зачем сестёр стала звать и растрепала им?
Надо сказать, все двенадцать сестёр были здесь. Некоторые пребывали в состоянии
эйфории.
Матушка Феодора сделала то же, что и всегда – упала на колени и
зарыдала.
– Ещё кто-нибудь узнает, помолюсь, чтоб Господь разогнал вас по домам.
Будете детишек рожать!
Никогда ещё сёстры не слышали более страшных слов от отца Симона. После
массового покаяния и «обетов молчания» старец достал из рюкзака большой пакет
овсяного печенья и повёл их в трапезную отпаивать чаем. Печенье убедило матушку
Феодору, что батюшка всё знал заранее.
* * *
Обычно отец Симон подъезжал к монастырю на стареньком дребезжащем
«жигулёнке», устало вылезал из-за руля и, тяжело вздыхая, говорил: «Только что
из аэропорта!» На прошлой неделе одна из сестёр, пойдя в лес по грибы, обнаружила
в чаще машину «точь-в-точь как у отца Симона», о чём немедленно рассказала игумении.
Вчера вечером батюшка позвонил и сказал, что прибудет в монастырь часов в
десять утра. Ровно в половину десятого (службы сегодня не было) матушка Феодора
набрала номер отца Дамиана…
– Матушка, ты в своём уме? – кричал в трубку вспыльчивый отец Дамиан,
несший послушание эконома. – Мне в половину десятого никто не звонит, разве что
апокалипсис начнётся! Я выбегаю из алтаря, как сумасшедший, а ты спрашиваешь,
когда уехал отец Симон! Да никуда он не уехал, до половины Литургии исповедовал
стоял, щас вот, правда, куда-то делся. Он к вам, наверно, во вторник обещал
прилететь…
