У Макаровны никого не осталось на этом свете: дочь с зятем и внуком погибли в одночасье, попав в автомобильную катастрофу. И теперь всю нерастраченную любовь и нежность она несла своим подопечным.
— А что это, козы твоей халат валяется? И вещичек не видно? — Макаровна закрыла форточку и недоуменно осматривала палату.
— Наташа ушла, — произнесла Оксана тихо и серьезно.
— Сбежала?! — ахнула старушка, смешно всплеснув руками. — Ох и непутевая девка. Курва, одним словом, прости меня, Господи, ох и курва. Надо Викентию Анатольичу сказать, ведь, поди, и не знает. Ох и курва, — бормотала Макаровна, давая точную оценку сбежавшей.
Оксана невольно улыбнулась: Макаровна, когда ругалась, выглядела очень забавно. Круглое личико хмурилось в грозной гримасе, из-за очков сердито сверкали глаза, кончики платка, узлом завязанного под подбородком, вздрагивали в такт размашистым шагам, которыми нянечка пересекала комнату. Она собрала в охапку оставшееся после Наташи белье и, тихо бубня под нос, ушла.
Оксана залезла под одеяло, свернулась клубочком, немного полежала с закрытыми глазами и незаметно для себя уснула. Она не слышала, как вернулась Макаровна и застелила чистым бельем освободившуюся койку. Нянечка старалась ходить тихо, на цыпочках, но грузное тело слушалось плохо, и пару раз она спотыкалась, производя невообразимый, по ее мнению, шум. Она испуганно оглядывалась на спящую, но Оксана мирно посапывала, не реагируя ни на скрип старых рассохшихся половиц, ни на тяжкую поступь Макаровны. Заглянула дежурная медсестра, оставила на тумбочке направления на сдачу анализов крови для выписки, но будить не стала. Оксана спала, и, наверное, впервые за долгое время ничто не могло нарушить ее внутренней тишины и покоя. Она спала, как спят новорожденные дети: глубоко, умиротворенно и сладко. И снилось ей что-то непонятное, но хорошее и светлое.
Выписывали Оксану с двумя малышами. Главврач сделал невозможное: за три дня оформил документы, которые Оксана собирала бы сама в лучшем случае полгода.
Дни полетели с безумной быстротой. Хорошо, что первый месяц малыши просыпались редко, в основном чтобы поесть, это позволило Оксане немного восстановить силы после родов. Мама перебралась к ней и возложила изрядную часть забот на себя. Жизнь понемногу начинала налаживаться. Только в финансовом плане приходилось все туже. Накопления таяли с невероятной стремительностью: пеленки, распашонки, детское питание — все траты пришлось удвоить.
Сегодня Оксана еле волочила ноги. День выдался суматошным и совсем невезучим. С утра она была в больнице, выписывала направления для получения питания на молочной кухне, потом относила заверенные бумажки. Заскочила домой, покормила и перепеленала малышей — и снова в собес с кучей новых бумаг на пособие. Пособие получить не успела, закончились деньги. Она напрасно простояла в очереди почти час, испуганно выпрыгивая каждые пять минут на улицу, где под навесом в коляске спали малыши под присмотром торгующей семечками старушки. Она заикнулась, чтобы ее пропустили без очереди, но толпа возмущенно заревела, задавив ее робкий голосок своей мощью. Обычно беготню по инстанциям брала на себя мама, но сегодня у нее в школе была очередная проверка из роно, проигнорировать которую она не могла. Отложить хождение по инстанциям на другой день было невозможно: именно на сегодня было назначено рассмотрение ее бумаг сановными чиновниками из отдела соцобеспечения.
От усталости внимание затупилось, Оксана не заметила лужу и очнулась, только когда вода хлынула в туфли. Дожди шли почти каждый день, и земля, донельзя насыщенная влагой, не могла впитать в себя всю воду. Излишки скапливались на поверхности и превращались в стоячие лужи. Оксана заспешила, толкнула коляску посильнее, та несуразно подпрыгнула на какой-то кочке, выскочила из воды, проехала пару метров и, издав неприятный скрежет, застопорилась, неуклюже накренившись набок. Оксана выбралась из лужи и обессиленно остановилась. Колесо. До дому было рукой подать, но дотащить коляску казалось немыслимым. Этот день вымотал ее до конца. Хорошо хоть, малыши вели себя спокойно. С сыновьями повезло: крепкие и мирные.
