- Не понимаю, что в этом плохого. Все заняты делом.
- И смеха не слышно, – продолжала женщина.
- Не забывайте – они сироты.
- Да, но я считала, что задача педагогов – заставить забыть их об этом.
Дверь одного из классов открылась, и в коридор вышел мальчик лет десяти.
- Добрый вечер, – вежливо поздоровался он.
- Здравствуй, Глеб, – ответил директор.
- Тамара Петровна отпустила меня в туалет, – предупредил вопрос директора мальчик.
- Какими оценками ты нас сегодня порадовал? – спросил Алексей Дмитриевич.
- Пятёрка по чтению и ещё одна по рисованию.
- Молодец, так держать!
- Ты, наверное, очень любишь читать? – обратилась к Глебу Елизавета Ивановна.
- Да, особенно про всё необычное, – ответил мальчик.
- Глебушка у нас ещё прекрасно рисует, – похвастался директор. – В этом году поступил в художественную школу.
Елизавета Ивановна наклонилась к мальчику, и тот ощутил знакомый запах каких-то трав. Почему знакомый, он не помнил, потому что был ещё очень мал, когда жил в деревне у бабушки, и в деревенском доме, в сенях всегда сушились развешанные вдоль стен душистые пучки.
- Если ты мне покажешь свои рисунки, я подарю тебе интересную книгу, – заговорщицки сказала она, глядя в серо-голубые глаза.
- Приходите, я живу в 26-й комнате.
- Обязательно приду, – она провела своей сухой прохладной ладонью по его волосам цвета спелой пшеницы.
- У вас все дети такие изумительные? – спросила женщина, глядя вслед мальчику.
« А, пожалуй, я её возьму, – подумал директор. – По крайней мере, с детьми общий язык она находит».
- Приходите завтра с документами, будем вас оформлять.
- Благодарю. – Елизавета Ивановна по старомодному склонила голову.
У входа в столовую они столкнулись с Лилией Демьяновной, и директор представил женщин друг другу. Лишь только глаза их встретились, по всему телу лауреата республиканского конкурса прошла, как бы судорога и при внимательном взгляде было заметно, как затряслись её ухоженные руки. Елизавета Ивановна задержала на ней пристальный взгляд, что было странно при её безупречных манерах.
***
Глеб, высунув от усердия кончик языка, старательно выводил в своей тетради буквы. Учась в третьем классе, он уже обладал почти каллиграфическим почерком и не делал грамматических ошибок даже в самых сложных словах. Камнем преткновения оставались пока знаки препинания, но учительница русского языка уверяла, что к концу года он справится и с этой проблемой. Мальчик вспомнил сегодняшнюю встречу с этой странной бабушкой. Здесь, в детском доме никто из взрослых не интересовался его рисунками. Хотя все одобряли его тягу к рисованию, Алексей Дмитриевич отвёл даже в художественную школу, но вот рисунки его почему-то никто посмотреть не просил. Некоторым из своих сверстников он их показывал и видел, что они им не нравятся. Одни называли их странными, а Зойка прямо сказала, что они всех пугают. Глеб не понимал, что может быть страшного в изображении ставшего им родным дома, его классов и комнат.
- Но ведь можно одно и тоже лицо нарисовать по разному, можно злым, а можно и добрым, – объясняла Зойка. – У тебя наш дом выглядит каким-то злым.
Разве он виноват, что именно таким он его и видел.
После ужина дети, как обычно собрали свои ранцы и портфели к завтрашнему учебному дню. Большинство воспитанников собрались в красном уголке смотреть телевизор, а они впятером сидели в 26-й комнате и Зойка, вытаращив и без того огромные глазищи, рассказывала очередную свою страшилку про привидение, которое бродит по их подвалу и забирает с собой ненароком забредших туда детей. Глеб знал, для того, чтобы попасть в подвал, надо выйти на улицу, обойти здание и там, с задней стороны спуститься на пять ступенек вниз. Но и тогда наткнёшься на железную дверь с огромным висячим замком, а ключ от него у завхоза Михаила Ивановича. Так что, даже при большом желании в подвал не попадёшь, о чём он и сказал Зойке.
- Да я сто раз видела, что дверь была открыта, - парировала та, - когда за Колькой с Женькой подглядывала, как они опять во дворе целовались.
В общем, как, обычно запугав любителей всякой жути, Зойка отправилась к себе, готовиться ко сну.
