Костя догнал друга только на втором этаже.
— Стой! — воскликнул он, вцепившись в плечо Влада. Последний резко обернулся, и Костя вздрогнул, увидев его искаженное лицо.
— Чего тебе? — выдохнул Влад. — Хочешь сказать, что раз Хуан просил меня сам, значит, это не будет убийством? Хочешь напомнить, что я клялся убить Николя? И Эльзу?
— Нет, — успокоил Костя. — Я и сам клялся убить многих… Что касается Эльзы… это дело другое. Я понимаю.
Влад вздохнул и грустно улыбнулся:
— Спасибо, дружище… спасибо, — он немного помолчал, потом осторожно спросил: — А как ты сам держишься?
— В каком смысле? — удивился Костя.
— Ты узнал, что у тебя с Робертом общее прошлое, и ты прикован к этой реальности… а ты так спокоен и равнодушен!
— Я просто не верю, — с усмешкой пояснил приятель. — Я видел Роберта каждый день на протяжении долгих недель, я мог коснуться его — и я вижу себя. Мы — разные люди. А задумываться глубже я не хочу и не буду. Зачем?
— Ты прав, — кисло ответил Влад. — Жаль, я не могу так…
ххх
Мишель была все еще очень бледна, и веснушки на ее впалых щеках проступили отчетливее. Лицо заострилось, осунулось, а некогда искристо-рыжие волосы рассыпались по подушке неухоженной бурой копной.
Присевший на пуфик у дивана Влад хмуро рассматривал возлюбленную Жозефа, бескровные губы которой силились улыбнуться гостям.
— Как ты? — наконец спросил парень. В любой другой момент он непременно посочувствовал бы несчастной пленнице, однако недавняя новость Хуана затмила собою все.
Мишель провела тонкой худой ладонью по спутанным волосам и, тихонько вздохнув, призналась:
— Очень кружится голова. И хочется есть.
— Тебя не накормили? — немедленно встрял Костя, расположившись с другой стороны кровати.
— Я пила крепкий бульон, — вяло пояснила девушка и, поймав недоуменные взгляды друзей, добавила: — Больше нельзя пока. Я долго голодала.
Воцарилось неловкое молчание. Мысли Влада вертелись вокруг утренней беседы, и он не в силах был сочинить тему для непринужденного разговора. Костя, никогда не обладавший особенным красноречием, смущенно покусывал нижнюю губу и явно старался лихорадочно придумать какую-нибудь остроумную реплику.
— Отдыхай… — мрачно обронил Влад минут пять спустя, понимая, что ничего путного сегодня не скажет.
Костя, последовав примеру друга, с облегчением поднялся и произнес с наигранной веселостью:
— Да, не будем мешать! Спи!
Мишель грустно смотрела на них:
— Я ведь даже толком не поблагодарила вас. Я просто не в себе… вы — настоящие рыцари.
Влад скептически усмехнулся, а Костя самодовольно кивнул:
— Это точно! Кстати, а за что ты угодила в подземелье?
Влад ткнул его локтем, но опоздал — вопрос был задан. Светлые глаза девушки вспыхнули, на щеках впервые появился намек на румянец…
— Я не смогла исполнить свой долг жрицы любви, — наконец шепнула несбывшаяся гетера. — К тому же… мне хотелось принадлежать только ему.
— Жозефу? — ляпнул в очередной раз Костя и, услышав стон Влада, недоуменно покосился на приятеля: — Да что я такого спросил-то?! Нормальный вопрос!
Мишель слабо улыбнулась:
— Конечно, я имела в виду Жозефа. Да и вообще, я поклялась себе, что именно он будет первым.
На лицах гостей отразилось столь недоверчивое удивление, что девушка презрительно фыркнула.
— Неужто вы полагали, будто я соглашусь провести первую ночь любви в том кошмарном замке, где в каждой тени мерещился Николя и Роберт? Вы просто не понимаете, какие отношения связывают нас с Жозефом. Он ведь… он не совсем человек, как он признался. Поэтому он другой: в чем-то хуже, наверное, ну а в чем-то — несомненно совершеннее вас, ребята. Для фантомов эмоции гораздо важнее физического удовольствия. Фантомы иначе чувствуют. Уж я-то знаю. Поверьте.
— Все-таки я пошлый человек, — обескуражено резюмировал Костя. — Совершенно испорченный.
Ххх
Навестить Жозефа оказалось психологически проще.
Он сердечно улыбнулся гостям и, хотя выглядел по-прежнему бледным и истощенным, был более бодрым, чем Мишель.
