Это было неизменной темой шуток: патриарха семейства звали Томасом, а сын и внук оба были Томами. Чтобы хоть как-то их различать, миссис Риддл постановила: ее супруг для прислуги будет мистером Риддлом, сын — мистером Томом, а внук — мастером Томом. Не Томми же его называть, право слово, отпрыска приличной семьи!
Правду сказать, в доме Риддлов мальчика приняли немного настороженно, опасаясь того, что сын, женившись слишком рано и явно по глупости, мог пасть жертвой обмана. Однако сходство Тома с отцом (да и с дедом, каким тот был на старых фотографиях) было настолько очевидным, что мистер и миссис Риддл согласились — это их внук. А что до Меропы… бедной женщины уже не было в живых, а сообщать двум ненормальным из лачужки по другую сторону долины, кто именно стал матерью Тома, никто не собирался. Жена Тома Риддла-старшего умерла родами в Лондоне, и точка. А мальчик… мальчик какое-то время воспитывался у дальних родственников, после чего отец решил привезти его домой — в городе слишком скверный воздух, ребенок часто болел. Не то что на природе…
— Пригласите его в мой кабинет, Джон, — попросил Риддл-старший и встал. — Том, идем.
— Что за тайны? — проворчал его отец, не отрываясь от газеты.
— У них всегда тайны, — ответила мать, приглушив радиолу (передавали ее любимый концерт). — То совы средь бела дня летают, то Эмили чуть не осталась заикой, когда нашла ужа у Тома под подушкой… Я же просила не приносить змей в дом! Вдруг бы это оказалась гадюка?
— Ну что ты, бабушка, я их прекрасно различаю, — спокойно ответил Том. — А ужа этого ворона клюнула, я и взял его ненадолго, чтобы подлечить. Ты же знаешь, я умею с ними обращаться. Мы пойдем? Нехорошо заставлять гостя ждать, верно?
В кабинете их уже ожидал мужчина довольно своеобразной наружности: у него были длинные, немного волнистые рыжевато-каштановые волосы и борода, на длинном носу сидели очки-половинки, а одет он оказался в броского покроя костюм из бархата цвета спелой сливы.
«Спасибо, бабушка его не видит, — читалось в глазах Тома. Как он такое проделывает, отец не понимал, но знал: при желании сын может показать ему свои мысли, а может прочесть его, хотя обещал так не делать. — Она бы сказала, что этакий фрик не заслуживает доверия и не может представлять хорошую школу!»
«Джон все едино расскажет», — усмехнулся Риддл-старший и произнес:
— Сэр? Чему обязаны визитом?
— Я пришел поговорить о Томе Риддле и обсудить его будущее, — произнес тот глубоким звучным голосом. — Я учитель, и…
— Тогда, возможно, вы для начала представитесь? — сухо перебил Риддл-старший.
— Альбус Дамблдор, профессор трансфигурации в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Вы ведь получили письмо, не так ли?
— Да, однако я счел его за глупый розыгрыш. Волшебство, надо же! Чудеса нынче творятся в области науки и техники, сэр, не более того.
Это было предложением Тома: притвориться обычными людьми, читавшими о колдовстве только в сказках и никогда не слышавшими о целом магическом сообществе. Отец согласился — семейка его супруги была… хм… не тем, что следует предъявлять публике. Он искренне надеялся, что Марволо и Морфин или допьются, или окажутся в тюрьме, богадельне, сумасшедшем доме, словом, сгинут с глаз долой!
— И тем не менее, магия существует, — мягко произнес Дамблдор. — Скажи, Том, с тобой не происходило чего-нибудь странного?
— Не припоминаю, сэр, — невозмутимо ответил тот.
— В самом деле?
— Я не лгу, сэр. Со мной не творились странные вещи.
Он в самом деле не лгал: подобное происходило не с ним, а с окружающими, и Том прекрасно это контролировал — научился еще живучи в приюте, а потом отточил мастерство в отцовском доме. Ему было настрого запрещено мучить животных и пугать обычных людей, но он вечно изобретал что-то, иногда уходил далеко в холмы, откуда возвращался то со змеей в кармане, то с пучком неведомых трав, из которых готовил непонятные отвары. Большую их часть он выливал сразу же, но кое-что шло в дело: его припарки поставили на ноги тяжело захромавшую племенную кобылу, он срастил крыло подобранному вороненку и отправил его в полет, да и мазь от ревматизма недурно помогала пожилой кухарке…
