Из гостиной вышла маленькая женщина с веселым, очень красивым лицом.
«Поручица!» — догадались батарейцы.
— Милости прошу, господа. Раздевайтесь.
Солдаты продолжали стоять в нерешительности. «„Милости прошу, господа“. Такого обращения мы и во сне не слыхивали. Чудно, право!..»
— Ну, смелее же, смелее! — улыбаясь, тормошила их Наденька и показала на плакат, висевший в простенке.
Рукою поручика на плакате было написано:
«ЧИНЫ ОСТАВЛЯТЬ ЗА ДВЕРЯМИ».
То ли от необыкновенного этого плаката, то ли от приветливого голоса молодой женщины, но солдаты, с ощущением минутной дерзости, быстро сняли шинели и прошли в гостиную.
Петр Николаевич опустил крышку пианино, приветливо улыбаясь, протянул руку:
— Здравствуйте, батарейцы!
— Здравия желаем, ваше благородие! — отчеканили Олейник и Васильев, вытягивая руки по швам. Поздороваться с поручиком за руку они не посмели, считая это недопустимым.
У празднично уставленного стола хлопотал денщик Петра Николаевича Федя Загоняйко, худощавый, невысокий солдат с очень подвижным лицом и быстрыми маленькими глазами.
Командир батареи встал, пригласил к столу:
— Прошу, прошу.
Олейник и Васильев в один голос смущенно заговорили:
— Никак не можно, ваше благородие!
— Сидеть за одним столом нам не положено по уставу.
Петр Николаевич разозлился:
— Вы читали плакат в прихожей? Чины остались на вешалке, здесь — товарищи по батарее. Садитесь! Ну!.. Обидеть меня хотите?
Олейник и Васильев несмело подсели к столу.
— Канонир Васильев, бомбардир-наводчик Олейник, развернуть батарею по фронту! — шутливо скомандовал Петр Николаевич и наполнил большие рюмки водкой. — В ознаменование производства вашего командира батареи в чин поручика — залпом! Огонь!
Все разом опрокинули в рот рюмки.
— Ха-ха-ха! — стоя в дверях, рассмеялась Наденька. — Ну, если вы и из пушек так дружно стреляете, быть вам нынче победителями!
— Дай бог! — вздохнул пожилой, с редкими, будто выеденными молью, усами канонир Васильев.
— Так и будэ! — с лихой торжественностью гаркнул Олейник и, устыдившись того, что голос его прозвучал слишком громко, вскочил и стал объяснять поручице: — У пушки самая что ни на есть наиглавнейшая часть — затвор. Сними его — и пушка не страшнее колодезного журавля. А в батарее, вашскородь, голова всему — командир. И вот… стало быть… с нашим Петром Николаевичем, извиняйте, с их благородием господином поручиком мы всей бригаде утрем нос!
— Это почему же именно мы? — не без удовольствия, сощурясь, спросил Петр Николаевич.
— Дозвольте сказать чистую правду, ваше благородие? — спросил Олейник.
— Говори, чудак ты эдакий! Разве я не учу вас всегда говорить и поступать правдиво?
Но тут неожиданно вмешался Васильев. Он взволнованно затеребил усы.
— Сядь, Олейник. Я годами постарше тебя и скажу, что думают все канониры, все бомбардиры-наводчики, все телефонисты батареи.
Об унтер-офицерах батареи — фейерверкерах Васильев умолчал: фейерверкеров солдаты не любили.
Наденька подошла к столу. Села, с интересом прислушиваясь и подкладывая батарейцам жареных омулей, ветчину, соленые грибы…
— Солдаты говорят: «Нашего Нестерова не заменят шестеро!» — продолжал Васильев. — Каждый видит, командир батареи с рядовыми обходится душевно, учит нас умело, и мы добром ответим…
Васильев сел, красный, с взмокшим от пота лицом, смущенный тем, что высказался так в присутствии поручика, и вместе с тем довольный, что передал думы всей батареи.
— Спасибо, братцы, — тихо проговорил Петр Николаевич и побледнел, — он всегда бледнел, когда волновался. — Спасибо! Дорого мне доброе слово солдата. Быть другом солдат учил русских офицеров великий Суворов. А как же иначе? Вместе обливаемся потом в ученьи, вместе проливать будем кровь на войне.
— Це святая правда! — воскликнул Олейник.
— Ну, а коли правда, то давайте выпьем еще по одной, — улыбнулся Петр Николаевич.
— А их высокоблагородие госпожа поручица чего ж с нами не выпьет? — осмелев, спросил Олейник.
На лице Наденьки потемнели коричневые пятна.
— Ей пить нельзя, — обласкав ее заботливым взглядом, сказал Петр Николаевич и тихо добавил: — ждем ребенка.
— Дай вам бог принести богатыря! — встав, пожелали солдаты.
