Как же относился Сталин к специалистам?
Ему нравились знающие своё дело люди, особенно «новая волна» специалистов, пришедших на производство в советское время, питомцы нового строя, которых он мог по справедливости считать и своими питомцами. И он слушал нас, как мне кажется, с особым чувством, — это нам, тогда молодым людям из рабфаков и институтов, предстояло обживать будущее. Вот почему, заметив чьё-нибудь дарование, присматривался к нему — каков сам человек, если трус — не годится, если дерзновенный — нужен. И он таких всячески поддерживал, выдвигал на руководящие посты, ведь не зря знаменитые «сталинские наркомы» — это 30-35-летние люди (в основном) с неизрасходованной энергией и верой, что будущее будет построено именно ими.
Он понимал, что специалисты новой формации открыты новым техническим и научным идеям, в чём не раз убеждался на многочисленных своих совещаниях, всегда деловых и конкретных. Здесь мы проходили выучку, как руководить своим хозяйством, как находить главные тенденции в производстве, как их осуществлять. И здесь Сталин требовал от людей смелости и принципиальности.
Конечно, работать с ним было непросто и нелегко — работать приходилось в зоне повышенной ответственности: Сталин от каждого требовал глубокого знания своего дела, конкретности. Он всегда проникал в самую суть исследуемой проблемы, обладая при этом какой-то мистической (не побоюсь этого слова) способностью чувствовать и находить наиболее слабые и уязвимые места в позиции собеседника. Было очень трудно понимать, что ты почти безоружен перед его сжатыми до самой сути доводами. Мы знали, какую огромную власть он держит в руках, но сколько власти, столько и тяжёлой ноши. И мы все — от Сталина до простого шахтёра — несли эту ношу, непомерную и гордую, каждый по своим силам.
Жизнь теперешних высоких руководителей несравненно более на виду, внешне многообразнее и шире, чем была в своё время наша. Благодаря телевидению, ныне вездесущему, народ может видеть своих государственных мужей на теннисных кортах, на футбольном поле, в речной проруби, а то просто в майке в кругу семьи. И все это, чувствуется, с их согласия. С удовольствием они ещё совсем недавно демонстрировали своё физическое здоровье и бодрость, плясали среди толпы. Вообще саморекламировались, как это делают лидеры на Западе.
Ну, а у нас? Как это принимает наш народ? Думаю, плохо, невесело принимает, глядя на упитанных лидеров.
Совсем в иной нравственной атмосфере складывалась и проходила личная жизнь руководителей моего поколения. А чаще всего, особенно перед войной и в войну, на личную жизнь времени не хватало. Мы вроде бы и не жили этой удобной частной жизнью. Были поглощены работой, в «сплошной лихорадке бу-ден», как написал Владимир Маяковский.
Так было и со мной в годы моей работы первым заместителем наркома нефтяной промышленности СССР, которые можно было бы назвать «Наркомовские дни и ночи», годы конца второй пятилетки и начала предвоенной, третьей пятилетки. Страна спешно и упорно готовилась к неизбежной схватке с фашизмом, и военный аспект был определяющим в развитии нашей отрасли. Это мы обсуждали на строго закрытых совещаниях у Сталина: вещи назывались своими именами. Никто из нас не питал ни малейших иллюзий на тот счёт, что с фашизмом, мол, можно поладить, ужиться, избежать войны.
«Война не за горами» — эта фраза была для нас почти обиходной.
Сегодняшние фальсификаторы, клеветники России тщатся извратить смысл и задачи политики Советского Союза тех лет, доказать геополитический сговор Сталина и Гитлера, то, что, мол, коммунизм и фашизм — почти одно и то же. Это — клевета и на всех нас, и на историю страны. Достаточно одного сравнения: Гитлер — это превосходство одной нации, немецкой, над всеми народами мира, Сталин — это интернациональное братство людей. Мы всем своим существом ненавидели фашизм.
Направляемые волей Сталина, мы изо всех сил работали на оборону страны. В начале третьей пятилетки нефтяная промышленность достигла наивысших, мировых показателей, обеспечив тем самым «в войне моторов» наше превосходство.
