Он не остановился перед тем, чтоб своей рукой на месте расстрелять труса, повернул отступившие роты и бросил их в контратаку.
Тем временем подвезли пулеметы и орудия. Установив их на ближайших сопках, удалось их огнем задержать немцев. К вечеру заговорили подтянутые на новые позиции наши тяжелые орудия. Они поставили перед наступавшей немецкой дивизией стену огня, и на следующий день положение было восстановлено. Ни одного живого немца не осталось на перешейке. Только на скатах хребта, там, где вчера немецкие батальоны густым строем шли в "психическую атаку", вповалку лежали груды трупов, скошенных пулеметным и артиллерийским огнем.
И с этого дня ни один немецкий сапог уже не ступал на скалистую почву Среднего и Рыбачьего полуостровов.
Месяц за месяцем делали они попытки прорваться, шли жестокие бои за прилегающие к перешейку командные высоты на материке. Но прорваться к перешейку немцам так и не удалось.
Мы день за днем объезжали оба полуострова.
Дороги здесь особенные, их не строят, а обнажают. Снимают неровности, дерн, валуны и обнажают скалу, ровняют камень и гальку. Часто дороги в то же время поневоле служат стоком для горной воды. Вода, пробиваясь сквозь лед, бежит под полозьями саней. Телеграфные столбы, чтобы их не вырвало здешними свирепыми ветрами, до половины человеческого роста обложены пирамидами из камней.
Землянки, убежища, командные пункты - все построено прочно, надолго, с тяжелыми накатами бревен, с перекрытиями из двухтаврового железа.
Беспрерывный полярный день с его короткими белыми сумерками все лето не давал ни минуты покоя, сна, передышки. Все укрепления возводили на глазах врага, под пулями.
Когда эти работы были закончены, саперы взялись за дороги и постройку госпиталя.
Через месяц под землей вырос, а верней сказать - в землю врос, целый медицинский городок. Палаты на сто двадцать коек, приемный покой, операционная, кабинеты врачей. На полуострове создался подземный госпиталь особого типа - и полевой и в то же время тыловой.
Здесь не оставляли только тех, кому предстояло лежать более полутора месяцев. А всех тех, кто хоть через полтора месяца мог стать снова в строй, лечили здесь же, на полуострове, не отправляя на материк.
На полуострове все вросло в землю: землянки, медпункты, гаражи, конюшни, склады - все стало подземным.
Можно ехать километр за километром среди расположения войск и не видеть ничего, кроме снега и торчащих из-под него красноватых скал.
Замаскированные в скалах западного побережья полуострова береговые батареи топят немецкие транспорты, идущие по единственному пути из Киркенеса в Петсамо.
По вспышкам нащупав примерное расположение батарей, немцы несколько раз пытались провести свои транспорты под прикрытием бомбежек.
Как только транспорты, крадучись вдоль берега, подходили к Петсамскому заливу, начиналась бомбежка батарей.
Но артиллеристы ухитрялись все-таки давать залпы по кораблям, выскакивая из укрытий к своим орудиям, в короткие интервалы между двумя заходами бомбардировщиков.
Потеряв так еще один транспорт, немцы стали бомбить беспрерывно, заходя и пикируя по очереди, по одному самолету. Тогда артиллеристы стали уходить в укрытие тоже по очереди. Один орудийный расчет во время бомбежки оставался и продолжал стрельбу по транспортам.
Большие хлопоты причиняют немцам тяжелые батареи, бьющие по подступам к перешейку.
На гребне покрытых снегом скал, куда нам добрых два часа пришлось добираться чуть не ползком, бессменно, денно и нощно сидит на своем наблюдательном пункте командир Скробов.
Это место похоже на орлиное гнездо, и на больших белых птиц похожи наблюдатели Скробова, неподвижно припавшие в своих широких белых халатах к гребню скалы.
Постоянный, непрерывный, бешеный, режущий ветер. Здесь, на вершине, он дует минуту, час, день, неделю, месяц, год. Он дует всегда. У наблюдателей - потрескавшиеся от ветра губы и красные, воспаленные глаза. Но зато отсюда, с этой открытой всем четырем ветрам скалы, видны все дороги и тропки, ведущие к перешейку.
Сам Скробов, большой молчаливый, редко улыбающийся человек, "научный работник", как его шутя называют в штабе, действительно ведет свою работу с научной точностью.
