Косухин, следивший за движением Токарева и Воронова, начал наступление по полю, по прямой, к деревне. Саперы и разведчики уже проложили путь. Но не так-то легко протащить орудия по снегу. Кони прыгают из стороны в сторону, рвутся в постромках, но не могут вытащить застрявшие колеса. Люди помогают им, подталкивают, упираются в спицы, скользят, падают, вновь поднимаются. Косухин подбадривает их:
- Надо только добраться до леса, там легче будет... Уже совсем близко... Вперед!
У леса взрывается мина. Падают смертельно раненные правильный и заряжающий. Теперь в каждой секунде судьба боя. Нельзя медлить. Пехотинцы режут ремни и подтаскивают орудие к холмику у леса. Немцы переносят огонь на фланги - против Токарева и Воронова. Надо этим воспользоваться. Отсюда можно бить по вражеским укреплениям прямой наводкой. Косухин представлял в это мгновение всю сложность и напряженность пути, который приходится преодолевать бойцам Токарева и Воронова. Им придется двигаться под огнем. Но иного выхода нет - в крови и муках рождается победа. Косухин знал своих людей -они не дрогнут.
Уже солнце близилось к зениту, а Косухин прошел лишь два километра. Но самое трудное еще впереди - с бугра он увидел луг, огороды за рекой и торчащие, обгорелые трубы деревни. Еще один километр, и он - там, в опорном пункте. Но никогда он еще не представлял себе с такой остротой, что в километре - тысяча метров, и, кто знает, может быть, еще придется метры считать на сантиметры.
Косухин видит вдали людей, которых он воспитывал, учил, готовил к наступательным боям. Они не обманули его надежд. С непреодолимой стремительностью шли они под огнем к реке. Кое-где им приходилось ползти. Вот они встали на лед. Двое - это были Щукин и Марченко -побежали к тому берегу и провалились. Тонкий, уже оттаявший ледок не выдержал; неужели не удастся подтянуть и переправить орудия? Но Щукин и Марченко уже ломают лед. Должно быть, они попали в мелководье. За ними устремляются и пулеметчики, и минометчики. Они несут на головах диски, ленты и ящики с минами и идут по грудь в ледяной воде. Вражеская артиллерия помогает им взламывать лед осколки вырывают людей из двигающейся цепи. Зеленоватый ледок багровеет от крови.
Косухин выждал, пока наши орудия приготовятся к бою, и тоже начал двигаться к реке. Он уже знал: можно идти вброд. У берега люди останавливаются, на какую-то долю секунды их охватывает нерешительность. Не так-то просто прыгать в ледяную воду, а потом бежать по лугу и огородам в мокрых сапогах, ватниках и шинелях. Косухин сам взламывает лед. Вода проникает в сапоги, холод пронизывает все тело, Косухин поднимает полы полушубка, придерживает их одной рукой. Бойцы обгоняют его, прокладывают ему дорогу. Ноги едва передвигаются, задевают камни на дне, Косухин идет ощупью, как слепец. "Только бы не упасть, только бы не упасть", - думает он. Вот и берег, скользкий, крутой. Косухин карабкается вверх, цепляясь за камыш.
Теперь надо пройти луг, огороды - и все! "Хорошо бы снять сапоги, можно пропасть..." Уже ползут люди по заснеженному лугу. Косухину не приходится их подбадривать. Всех охватило нетерпение - поскорее туда, к деревне. Два сантиметра на карте, один километр на местности!
Косухин высылает саперов обследовать луг. Тем временем мокрые, продрогшие, поеживающиеся от холода люди готовятся к решительной атаке. Немцы направляют и сюда свой огонь. Но он уже менее точный и несосредоточенный. Очевидно, враг не может определить - откуда наносится главный удар. Он предпринимает контратаку. Автоматчики при поддержке танков идут на Косухина. Наша артиллерия обрушивает на движущиеся чудовища снаряд за снарядом. Три танка воспламеняются, но шесть ползут по лугу, к берегу. Косухин выдвигает бронебойщиков. Они вступают в поединок с танками, а пулеметчики отражают контратаку немецких автоматчиков. Начинается наступление на деревню с трех сторон. Немцы вынуждены одновременно обороняться и от Воронова, и от Косухина, и от Токарева.
Уже пройден луг. Воронов прорвался с фланга к окраинам деревни, если только выжженное место с обгорелыми трубами, напоминающими памятники, можно назвать деревней. Косухину еще нужно пройти огороды. Всего двести метров, но они показались самыми тяжелыми в этот день. Враг держал под пулеметным и минометным огнем узкий разминированный проход. Теперь, казалось, надо проползти под снегом, слившись с землей. Каждый преодоленный шаг мог быть приравнен к подвигу. Но люди на войне так шагают день и ночь. Наша артиллерия уничтожает вражеские огневые гнезда. Немцы отступают. И им уже перерезает путь рота Воронова. Косухин поднимается и ведет своих людей в село. Последние двадцать метров они бегут. Огонь стихает, но в снегу еще притаились мины. Кто-то из передних оступился и взорвался. Теперь Косухин двигается с величайшей осторожностью. День клонится к концу, на снегу лежат, запрокинув головы, мертвые гитлеровцы.
