- Храбрый человек. Зимой во время боев из-под огня раненых партизан на саночках вывозила. Сама была ранена.
Клуб в районном центре немцы сожгли, но перед отступлением работники клуба успели закопать в землю киноаппаратуру и несколько фильмов. И вот сейчас кино, расположившееся в просторном, разукрашенном хвоей сарае, показывает картины "Александр Невский", "Ленин в Октябре" и старый американский фильм Чарли Чаплина "Новые времена".
Телефонная связь восстановлена. Радиоузел работает. А вот газет нет.
- Бумаги нет, - с сожалением говорит Никон. - Сначала откопали типографию и было наладили выпуск. Бумагу у населения собрали, у кого что было: у кого оберточной, у кого почтовой, у кого тетрадки. Ну и выходила газетка маленькая-маленькая. Сейчас кончилась бумага. Вот что вместо газеты выпускаем.
И он показывает на стоящую посреди площади черную классную доску, на которой мелом выписаны важнейшие сообщения из последней сводки Совинформбюро, заметка о налетах англичан на Бремен. Маленький белокурый паренек как раз в этот момент старательно, мелкими буковками, стараясь экономить место, выписывал на доску краткое изложение речи Рузвельта. А за спиной его уже стояла целая толпа народу, обычная толпа, отличающаяся разве только тем, что почти все в ней, от седобородого старца до 15-летнего школьника, были вооружены кто пистолетом, кто гранатой, кто ножом от немецкой винтовки.
По пути в партизанский отряд Никона мы заезжаем в маленькую лесную деревеньку Мамоново. На пороге одной из хат нас встречает высокая крестьянка, строго повязанная черным платком, с немолодым суровым лицом и плотно сжатыми губами. Командир партизанского отряда с уважением жмет ей руку.
- "Партизанская мать" зовем мы ее, - рекомендует он. И вот в чистой горенке за самоваром он рассказывает историю этой женщины, обычной, ничем до войны не примечательной крестьянки. Когда немцы заняли ее деревню и многие семьи колхозников ушли в лес, она осталась дома, не успела уйти, да и, как она сама говорила, не очень верила в рассказы о немецких зверствах. Она осталась с дочерью Клавдией, девушкой лет 15-ти, учившейся в восьмом классе, и 12-летним сынишкой, Петей. И вот настал страшный день, когда немцы заняли деревню. Сначала они занимались ловлей кур, гусей, поросят. Вечером вломились в магазин сельской кооперации, разграбили его, перепились. Пьяная ватага солдат ворвалась в хату колхозницы. Немцы схватили Клавдию, потащили ее с собой. Девушка отбивалась. Она ударила по физиономии рыжего немецкого ефрейтора, плюнула в лицо другому. Ефрейтор вынул парабеллум и хладнокровно застрелил ее на глазах матери. Бросившийся на выручку сестры Петя был ранен.
Ночью пожилая крестьянка с раненым сыном на руках явилась в лес, в партизанский отряд, и осталась в нем. Всю трудную зиму она прожила с партизанами, деля с ними тяжести боевой жизни. Она варила им обед, стирала, чинила одежду, ходила в разведку и вместе с ней так же храбро ходил в разведку ее сын Петя. Его и сейчас нет дома. Он лучший разведчик в отряде Никона.
В отряд мы приехали уже под вечер. Несмотря на то, что командира каждый партизан хорошо знал в лицо, на опушке леса нас задержал патруль и пожилой бородатый человек, направив на нас немецкий автомат, потребовал пароль.
- Смерть нацистам, - ответил Никон, очень довольный строгостью своего патруля, и пояснил: - У нас дисциплина суровая, нельзя иначе - немец кругом.
Отряд мы застали на учении. Группами по 15-20 человек партизаны занимались. Одна группа возилась у двух пулеметов, другая окапывалась. И вдруг бросилась в глаза странная несуразность. В центре одной из групп стоял высокий коренастый человек в полной форме немецкого ефрейтора и показывал внимательно слушающим партизанам, как надо действовать трофейным минометом. Видя мое недоумение, Никон пояснил:
- Это Ганс, наш немец. Он зимой к нам приехал на паре коней и привез несколько винтовок, пулемет с лентами и еще что-то, и сдался. Не хочу, говорит, воевать против вас, хочу с вами. Испытали мы его. Видим, верно, за нас. Сейчас он у нас пулеметчик, и какой пулеметчик. Сколько он немцев перебил - не счесть. А сейчас, вот видите, инструктором по трофейному оружию. А в другом отряде есть Зигфрид - тоже немец. Этот к нам пришел и с собой связанного ефрейтора приволок.
