Эти и другие вопросы, так или иначе связанные с русским самосознанием, с формированием на этой основе административных органов, естественно, должны решаться на государственном уровне. Остается только надеяться, что это дело лишь недалекого будущего. А пока следует констатировать, что использование национальных лозунгов далеко не всегда соответствует подлинным интересам тех народов, от имени которых эти лозунги выдвигают.
Впрочем, указанную мысль можно иллюстрировать некоторыми весьма красноречивыми жестами. Ведь именно те люди, которые на местах провозглашают приоритет русского самосознания, здесь, в Кремлевском Дворце, яростно встретили появление русских национальных флагов, ничего общего не имеющих с царской символикой. Эти же люди запальчиво возражали против герба России, старинного Византийского знака, Византийского символа, которые утвердились задолго до появления царской династии. Или княжескую Русь они тоже зачислили в свои идеологические противники?
Но вернемся, однако, в зал заседаний съезда. С моего места, с позиции председателя Счетной комиссии, перед каждым голосованием, перед решением любого вопроса внутренне возникает ощущение безнадежной ситуации, потому что мой мозг продолжает считать. Это уже стало навязчивой привычкой. И тогда, если я говорю о себе лично, происходит какое-то внутреннее раздвоение: с одной стороны, бесстрастная считалка заранее определяет безысход, но, с другой стороны, на уровне эмоциональном, возникает большая надежда на благополучное разрешение болевых ситуаций. И в этом ключе по мере дальнейших обсуждений, голосований, заседаний, все в большей степени раскрывается характер Председателя, который, как бы по нарастающей, накладывает на зал отпечаток своей личности. И, помимо различных парламентских приемов, которые он формирует, огромное значение, на мой взгляд, приобретает его манера вести заседания. Сама фигура, излучающая фундаментальную уверенность, жесты, реплики, краткие выступления и даже тембр голоса. По-видимому, эти качества, в сочетании с биографией, а самое главное, его глубинное понимание проблем, которые стоят перед Россией, свобода, а может быть, освобождение от стереотипов мышления и поведения — все это обеспечило ему огромную поддержку среди населения, поддержку, которая дает ему столь необходимую уверенность в парламентской борьбе. Его манера вести заседание своеобразна: он быстро меняет тактику по мере необходимости. В том случае, если голосуется, например, проблема, которая вызывает однозначно положительную реакцию со стороны населения России, скажем, суверенитет республики, он с подачи демократических сил использует поименное голосование. И получает в результате неслыханное большинство голосов. Этот прием он использует и в других случаях, невзирая на заклинания некоторых в зале, которые прямо связывают поименное голосование с запугиванием народных депутатов (народом!). Продолжая действовать в этом же плане, Борис Николаевич предложил идею всенародного референдума. Реализация этой идеи позволила бы ему, и вероятно позволит, подключить к процессу голосования огромные массы россиян.
Помимо психологических глобальных аспектов, Председатель использовал также и приемы, которые я бы квалифицировал как чисто технические. Это предварительный зондаж настроения зала, например, когда при помощи пробных голосований появляется возможность оценки тех или иных результатов заранее.
И все же на фоне различных, уже описанных здесь событий и обстоятельств порой возникало ощущение, что данный вопрос, который сейчас обсуждается, именно этот вопрос никогда не будет решен. И тогда Председатель опять находил какие-то новые подходы. Так, например, Декрет о власти не был принят ни за основу, ни в целом. И тогда Борис Николаевич предложил голосовать в виде Постановления и по пунктам. Два пункта прошли, два пункта потерялись, но дело все же сдвинулось с мертвой точки.
Такой же трудный путь прошли шестая и седьмая статьи Конституции, окончательное решение по которым было оформлено в виде Постановления.
И после безвыходной ситуации, завершив все же решение проблемы, Ельцин обычно говорил с удовлетворением: «Хорошо, мы с вами продвинулись». И это его замечание по тону своему, по содержанию совсем не звучало победным возгласом, это была спокойная реплика Председателя, который ободрял своих коллег, как бы поздравлял их с завершением очередной трудной работы.