Так формируется то срединное "есть...", та онтология культуры, что проецирована логикой XX века. "Мышление есть бытие" - в смысле: мышление есть основание бытия (есть не-бытие...); бытие есть основание мышления (есть не-мысль")... Причем это "есть" имеет особый культуроформирующий (и логический) смысл в каждой форме культуры: "есть = существует, как..." - в античности; "Есть = про-исходит (ничто про-исходит всем, все про-исходит ничем...)" в средневековье; "Есть... = "в сущности есть..." (бытие - в сущности есть... мышление, знание) - в Новое время...
В итоге этого - собственно культурологического - тезиса сомкну своды второй части и Заключения. Думаю, что читатель смог понять, каким образом собственно "философская логика культуры" выходит на грань общей "теории культуры", обосновывает культуру как особую форму актуализации бесконечно-возможного бытия.
Здесь происходит своего рода превращение понятий. Собственно логическое понятие парадокса реализуется в формах культуры как феномен "мира впервые". Логическое понятие диалога логик реализуется в формах диалога культур. Логическое понятие "трансдукции" реализуется в формах культуры как феномен "самодетерминации" человеческих судеб.
Наконец, если определять интегрально, логика начала логики и есть собственно логическая закраина идеи произведения культуры. Жизни индивида в "горизонте личности".
Не буду сейчас отдельно раскрывать схематизм такого пограничного перехода. Предполагаю, что все Заключение является таким обоснованием.
В этом пункте, сопрягая все три тезиса Заключения, возможно вновь вернуться к пониманию формы построения современной логики и, на этой основе, переформулировать только что продуманный, целостный смысл логики культуры как целостный смысл культуры логики, как ответ на скромный вопрос: что значит мыслить культурно? - в отличие от гегелевского ответа на более жесткий вопрос: что значит мыслить научно?
IV
Итак, "культура логики" (философски осмысленный ответ на вопрос - что означает мыслить культурно?) в противоположность науке логики (научному изложению логики) предполагает:
(1) Сознательное пред-полагание идеального (и реального) домысливающего читателя (философского соавтора). Поэтому философское произведение здесь целеосознанно строится именно по законам "произведения" (культуры). Логика осуществляется в таком произведении не как логически замкнутая - в идеале система, во взаимопревращении дедуктивного вывода и - топологически одновременной связи понятий (см. логику Гегеля), но как инициирование иного - читательского - полностью ответственного - мышления. Это есть сдвиг от мышления, основательного в своих дедуктивных сцеплениях (Гегель), - к мышлению, основательному и ответственному логически... только в своих началах - в обосновании начала культурного мышления. А дальше - "как Бог на душу положит" (впрочем, тогда Бог положит на душу... действительно творческое мышление - мышление, творящее логику...).
Это начало фиксируется теперь как континуум (диалог) начал (1); как "трансдукция" начал (2); как работа мысли в сопряжении: "логика - иная логика"; "логика - внелогическое бытие"... (3). Таким образом, это не просто начало логики, но вполне развернутая и логически ответственная логика начала. Закон заторможенного и развернутого начала (основания и - первого момента) мышления и бытия - в их взаимообосновании - вот смысл "культуры логики". Смысл парадоксальной логики "мира впервые". Мысль, обосновывающая онтологический смысл культуры, культурна только тогда, когда (о чем бы она ни была, и что бы она ни начинала) она основательна в точке своего начала ("до..." и "уже..."), то есть когда она логична в отношении начала к самому себе; во взаимопереходе "закона тождества" и "закона достаточного основания"... В этом смысле философское произведение подобно произведению художественному есть начало и кристаллизованная форма общения различных всеобщих (то есть особенных) субъектов мышления, различных разумов, существующих и существенных лишь "на грани" своего бытия, в споре между собой, во взаимообосновании.
