Диалог, понимаемый в идее культуры, - это не диалог раз-личных мнений или представлений, это - всегда - диалог различных культур (в пределе - культур мышления, различных форм разумения), и только в контексте диалога различных (несводимых и невыводимых друг из друга) культур-произведений какой-то отдельный спор или согласие может иметь "бахтинский" диалогический смысл.
Только возведением (доведением) некоего спора (согласия, взаимодополнения) на грань диалога культур или на грань диалога данной культуры с ней самой ("амбивалентность") раскрывается, или отрицается действительный диалогический смысл данного спора, данного согласия.
Если так, то ясно, что диалог, подразумеваемый идеей культуры и подразумевающий идею культуры, принципиально неисчерпаем, причем - в каждом своем средоточии. Диалог лишь тогда диалог (в смысле культуры диалога и диалога культур), когда он может осуществляться как бесконечное развертывание и формирование все новых смыслов каждого - вступающего в диалог - феномена культуры, образа культуры, произведений культуры, то есть того транслированного в "произведение" субъекта (точнее - личности), что способен бесконечно - в ответ на возражения или согласия своего "другого Я" (читателя, зрителя, слушателя) - углублять, развивать, преображать свою особость, свое неповторимое бытие.
Для диалога (несводимого к "монологу" как своей истине) бессмысленна идея "снятия", "триады", "синтезиса" и прочие выводы, необходимые - чтобы избыть диалогичность - для любого "монологизма" - в гегелевском или в формально-логическом вариантах.
Наконец, культура как диалог предполагает неразрывное сопряжение двух полюсов: полюса диалогичности человеческого сознания (Бахтин - "сознание есть там, где есть два сознания") и полюса диалогичности мышления, логики (логика есть там, где есть диалог логик, диалог разумов).
Только в замыкании этих полюсов диалог несводим к монологу. Первый момент глубоко понят в работах М.М.Бахтина, второй момент намечен в этой книге.
Если соединить все эти требования к идее диалога, то можно сказать так: диалог должен быть понят как определение гуманитарного мышления, взятого в его всеобщности. Детальнее об этом - см. мою работу "М.М.Бахтин, или Поэтика культуры".
Не буду продолжать. Тема эта увлекательна, но сейчас важно другое наметить те основные обращения культуры, в сопряжении с которыми становится понятным вседневное бытие современного человека. Детальнее я скажу только о втором определении культуры (см. ниже), но первое диалогическое осмысление было также немного развернуто, поскольку, лишь опираясь на это определение, наша мысль сможет найти в идеях второго определения действительно смысл культуры. Но не забудем и третье (столь же единственное и всеобщее) определение культуры; это - напомню - смысл творчества по преимуществу творчества изображающего, переживающего и - понимающего... сам процесс творчества. В этом смысле культура предполагает некий схематизм "мира впервые", то есть созидание - на полотне, в камне, из "слов, сплоченных в слово" (Б.Пастернак), в напряжении философского текста и т.д. - предметов, людей, природы, бытия, мысли из ничего, первоначально. Причем в этом плане существенно и обратное восприятие, переживание, понимание - камня, в котором изваян Бальзак, - во всей его каменности, до-человечности; словесного звучания - во всей его до-смысловой мощи, до-культурном бытии.
Это определение культуры как грани культуры и до-культурности (вне-культурности), как прорыва цивилизованной "привычки", быта, лада, устроенности; определение культурного космоса из новых кручений хаоса постоянно и остро ощущал Осип Мандельштам.
Культура есть, по Мандельштаму, только там, где есть эта, постоянно ощущаемая, и заново переходимая, и заново формируемая точка сосредоточения хаоса - в космос. Иначе космос действительно становится украшением; эстетика - эстетизмом; красота - красивостью; мысль - рассудочным повторением и накоплением готовых истин. Культура не только там, где (как минимум) две культуры; культура там, где культура больше самой себя на "докультурное, сырое бытие"...
