«А почему бы и нет. Я свой отдых честно заслужил. Если уж мне за вредность даже молока бесплатного не положено, — вспомнил он фразу из известной кинокомедии, — то право несколько деньков дурака повалять я железно заработал, и даже неоднократно», — размышлял князь, расхаживая по своей малой гриднице и предвкушая сладостное безделье.
Но тут дверь отворилась и вошел хмурый Маньяк. Едва Константин его увидел, как сразу понял — выходных не будет. Даже одного. Уж очень тот мрачен был и сосредоточен.
* * *
Первым узриша оную печать по милости господа нашего вседержителя некий муж, в святости пребывающий. За труды великие и праведные небеса даровали оному мужу зреть невидимое для прочих. И возрыдаша он, узреша метину каинову на челе князя, но не поведал никому.
Тогда явися пред очес его некто светлый с крылами на спине и повелеша всем прочим о том поведать.
Но прахом словеса оные обернулись, ибо рек он им, но не слышали его, взывал он, но смеялись над им, взывал, но отвергали они глагол пламеный.
Из Суздальско-Филаретовской летописи 1236 года.
Издание Российской академии наук. СПб., 1817
Глава 5
Хлопотное хозяйство
…русский народ, живущий в непосредственной близости с природой, сохранил и поддерживает связь с ее разумными силами и вовсе не вследствие некультурности, а по ежедневно наблюдаемым им фактам, так как в силу своей сметливости давно бы забросил так называемые предрассудки, если бы они не имели фактического основания.
А. В. Трояновский
Окинув критическим взором князя, ведьмак буркнул:
— Хорошо тебе. Сиди и все дела верши. А у меня хозяйство в запустении, покамест я тут тебя караулю. Ежели бы не должок Всеведу — ни в жисть бы не согласился близ тебя как на привязи сидеть.
— Мы же с тобой катаемся постоянно, — резонно возразил Константин и красноречиво развел руками.
Мол, от меня ничего не зависит, и вообще я тебя не держу.
— Ну да, — понял Маньяк. — Я не я, и хатка не моя.
— Правильно понял, — подтвердил Константин. — Я тебя хоть сейчас отпущу. И вообще, по-моему, Всевед не прав. Ну, чем ты мне поможешь, ежели что случится.
— Всевед знает. Коль повелел — значится, могу подсобить. И потом, ты ведь спишь себе да спишь, а я в это время близ тебя сижу и все чую. Хлад в тебе каждую ночь возится. Ежели тебе не пособлять, ему только слабину дай на одну-две ночи, и невесть что может приключиться, — вздохнул ведьмак.
Константин спорить не стал. Ни к чему обижать человека, гм, пускай даже не совсем человека, который, тем не менее, честно соблюдает данное им слово и выполняет причуду волхва, неотступно сопровождая князя всюду, куда бы тот ни ездил. На него и так вся дворня непонимающе косится, а Епифан из ревности так и вовсе живьем готов проглотить.
— А хозяйство в разор приходит, — упрямо повторил Маньяк и хитро покосился на князя. — Ведьмы мои без присмотру поди и вовсе всякий стыд потеряли. Уже и до меня вести докатились, будто всякая нечисть голову подняла.
— А и вправду слыхал я что-то такое. Про Кривули, кажется, говорили.
— Во-во, самое логово и есть в Кривулях. Сразу две там живут. Площица постарше, да поспокойнее — с ней хлопот мало было, даром, что ее так прозвали[58]. А вот Васка окаянная…
— Васка — это кто? — деликатно уточнил князь.
— Как это кто? — даже удивился ведьмак столь наивному вопросу. — Она самая ведьма и есть. Это я ее так прозываю, а сама она себя Вассой кличет.
— А-а-а, — вежливо кивнул Константин, с трудом сдерживая зевоту.
Года два назад он непременно с пеной у рта принялся бы доказывать, что ведьм вообще не существует, стал бы объяснять, что есть лишь больные женщины, которые впадают в транс, считая, что верхом на метле улетают на шабаш, где творят что хотят — каждая в меру своей фантазии.
Вот только раньше не было в его жизни страшного и загадочного Хлада, не общался он с водяным, выпрашивая у него Ростиславу. Хотя был ли то водяной? Может, это начинающаяся болезнь спровоцировала галлюцинацию? А что — запросто. Тело же княгини просто случайно всплыло, и так уж совпало — принесло его к тому месту, где находился князь. Или даже не случайно оно всплыло. Ведь в старину частенько при поисках утопленников применяли пушки, и от громкого звука тела всплывали на поверхность. Их что, тоже водяной отдавал, чтоб его не будили?! А он, Константин, палкой лупил по воде что есть мочи. Это же физика обыкновенная, и ничего больше.
