Благодаря своим миллионам я могу заняться бизнесом. Моя мечта — поселиться где-нибудь на побережье и завести большую псарню. Я всегда любил собак, дома у меня их целых три, три боксера, которые обслюнявили все мои кресла.
Жереми вышел из-за стойки мне навстречу. Он был низенького роста, седой, с помятым лицом и сплюснутым носом, на котором красовались черепаховые очки с толстыми стеклами. Несмотря на этот свой нос, он походил на старого степенного господина, а не на бывшего боксера. От былой славы чемпиона мира осталась лишь засиженная мухами фотография во весь рост, висящая в глубине бистро.
При виде Жереми у вас исчезали последние иллюзии и в горле вставал ком.
Еще с той поры, когда он был знаменит, Жереми сохранил некоторое высокомерие по отношению к непрофессиональным «потребителям» благородного искусства.
— Привет, Боб! Давненько тебя не было видно.
Мы обменялись коротким рукопожатием, как это делают все боксеры, для которых нет более бессмысленного жеста, чем простое пожатие руки.
— Что будешь пить, минеральную?
— Нет, налей-ка нам, пожалуй, шампанского.
Он удивился: если вдруг чемпион Европы и пьет шампанское, то лишь для того, чтобы отметить очередную победу.
— Шампанского?
В чем дело, у тебя нет шампанского?
— А как же твоя тренировка, Боб?
— Пошел ты!.. — раздраженно отбрил я.
Он вытащил из холодильника четвертьлитровую бутылку «Перье».
— Нравится тебе, Боб, или нет, но у меня, кроме как минеральной водой, ты ничем другим не напьешься… Не хочу, чтоб ты служил посмешищем…
Я не стал спорить. В бистро вошли молодые рабочие с завода. Узнав меня, они кинулись ко мне за автографом, протягивая для подписи что попало, вплоть до фотографий каких-то людей, которых я в жизни не увижу.
Их восхищение подействовало на меня благотворно. Силы вернулись, будто и не уходили. Я никого не боялся. Голдейн мог выставить против меня этого хваленого Петручи — я был уверен, что одержу победу.
Когда ребята разошлись, Жереми завел со мной доверительный разговор.
— Что-нибудь не так, парень?
Я не спешил с ответом. Наконец взглянул на бывшего чемпиона мира, на эту невероятную физиономию… Его голова не что иное, как зарубцевавшаяся рана… Я б не пережил, доведись мне такое демонстрировать современникам. Однако запасной головы у Жереми не было.
— Ты был на двух моих последних матчах?
— Ты же знаешь, Боб, я не пропускаю ни одной встречи во Дворце.
— Тогда я хотел бы задать тебе один вопрос…
Его маленькие, как запятые, глазки странно блеснули. Нечто подобное я увидел сегодня во взгляде Бодони.
— Что ты думаешь обо мне, Жереми, только честно?
Наверное, я слишком неожиданно выдал свой вопрос. Для этих бывших чемпионов надо подготавливать вопрос, как жидкую кашку для беззубого старика. У них мозгов совсем не осталось.
— Как это, Боб, что я думаю о тебе?
— Ну, разумеется, в профессиональном плане.
Он, похоже, снова растерялся.
— Но…
— Да говори же! Я прошу у тебя правды, понимаешь? Если б я хотел, чтоб меня погладили по головке, я б прощупал журналиста из «Франс-Суар»!
Этот язык ему легче было понимать.
Он провел своей бледной опухшей рукой по помятому лицу. По-моему, Боб, ты слегка тяжелеешь…
— Мой вес не увеличился, наоборот, на последнем взвешивании у меня было на 64 грамма меньше, чем на предыдущем, причем я даже не сбрасывал.
Он вздохнул.
— Не от жира ты тяжелеешь, Боб, а от…
— Ну говори же! — пробормотал я сквозь зубы.
— От возраста!
Он поскреб свою убогую шевелюру, напоминающую плесень.
Я повторил, оторопев:
— От возраста…
— Да, парень… И прыгая через веревочку, тебе его не убавить. Я знаю, что говорю, потому и сказал тебе об этом. Взгляни-ка на мою физиономию. Уж, наверное, не разбрасывая розовые лепестки по случаю праздника «тела господня» я ее оформил таким образом, а?
Я улыбнулся.
— Да уж наверное…
— Я тоже, Боб, не хотел уходить. Мне тоже казалось, что у меня есть еще два года… Каждый думает, что у него есть впереди еще два года… А потом, однажды вечером, ты понимаешь, вдруг понимаешь, что на самом деле на два года опоздал, улавливаешь?
— Именно это и происходит со мной?
— Нет, что касается тебя, ты просто вышел на финишную прямую, но постарайся вовремя завершить дистанцию… Если б я был твоим менеджером, я б устроил еще парочку матчей ради денег, чтоб побольше подзаработать, и вернул бы тебе свободу…
