Гонг!
Все прошло по плану… Надо было быть от природы слегка туповатым, чтобы не понять, что к чему… Зрители, те сразу уловили и кричали Андриксу:
— Брюхо, Жо!
Но он не стал торопиться… Немец, слегка побледневший, отчаянно защищал свой подбородок… Удары по корпусу он отражал вяло, заботясь о том, чтобы не утратить координацию… Жо, как ему казалось, хочет заставить его опустить руки… Когда немец постепенно поднял их достаточно высоко, Жо сделал шаг вбок от противника, чтоб замахнуться… И нанес удар! Один из самых безукоризненных ударов, которые мне довелось когда-либо видеть… Он пробил бы и бронированную плиту! Вопреки советам Бодо, Андриксу не понадобилось добавлять, он сработал отлично. Петер упал вперед и, оглушенный, извивался на полу. Рефери отсчитал до десяти… С таким же успехом он мог считать и до ста.
— Победу одержал Жо Андрикс!
У меня появилось ощущение боли… где-то там, в груди. Я знал, что это за боль, имя ей страх…
Да, именно в эту секунду меня охватил страх, я боялся матча с Жо… Потому что Жо был необыкновенным боксером!
Я нашел его в раздевалке. Он лежал обнаженный на массажном столе. Пока массажист занимался своим делом, Бодо и Голдейн о чем-то спорили в углу комнаты… Когда я вошел, с трудом пробившись сквозь толпу журналистов, они замолчали. Жо улыбнулся мне. Он даже не запыхался.
— Привет, Боб…
Я хлопнул его по плечу.
— Браво, малыш, ты замечательный боксер… Великолепная работа!
— Правда?
Как будто он сомневался!
— Не знаю никого, кто бы мог сегодня вечером тебя победить…
Я был искренен. Голдейн засиял.
— И я тоже, — сказал он многозначительно, глядя мне прямо в глаза. — И я, Тражо, не знаю никого, кто мог бы его победить.
Я усмехнулся.
— Ни к чему устраивать театр, Голдейн… У вас это плохо получается…
Он нахмурился.
Ко мне подошел Бодони. На нем были брюки из голубой саржи и свитер того же цвета — единственное кокетство в его манере одеваться.
— Ты ведь понимаешь, что матч между вами просто необходим, так?
— Абсолютно согласен…
Массажист закончил свою работу и бросил полотенце Андриксу на живот…
Голдейн пошел открывать дверь журналистам. Они ворвались толпой… Тысяча вопросов, блицы… Крики…
Голдейн поднял руки, громко призывая к тишине.
— Господа, прошу вас, внимание…
До чего этот тип мог быть театрален! Он достал из кармана дежурный окурок сигары, с которым обычно фотографировался, и заткнул в угол рта, что затруднило его речь…
— Господа, уже теперь хочу сообщить вам великую новость…
Наступила полная тишина.
— Мой следующий матч будет спектаклем супер гала…
Прикинув, он решил, что лучших слов, чтобы выразить превосходную степень, не найти, и продолжил:
— Вот он…
Кончиком своей потухшей сигары Голдейн указал на нас. Секунду все недоверчиво молчали, потом поднялся шум…
— Матч на звание чемпиона? — спросил репортер из «Экип».
— Нет… Но в матч-реванше, если он потребуется, звание будет оспорено…
Журналистам, которые на этих делах собаку съели, все было ясно. Они тут же смекнули, что я собираюсь в два приема, но, вероятно, — тут уместно это сказать — не в два счета передать Андриксу свой чемпионский титул.
И кинулись со всех ног в свои газетенки, чтобы сообщить великую новость народу.
Кати не захотела пойти вместе со мной. Но она меня ждала, сидя, как обычно, у камина в своем неизменном красном свитере, который она всегда носила в доме.
Противный туман, липкий и густой, окутал все вокруг, и я вернулся, насквозь пропитанный влагой.
— Ты еще не ложилась?
Как будто она когда-нибудь ложилась спать, не дождавшись меня!
— Нет, я волновалась за тебя…
— За меня?
— Из-за тумана, дорогой…
— Жо победил, знаешь?
— Да, я слушала репортаж по радио.
— Что сказал комментатор?
— Что Жо провел прекрасный бой… Что это боксер высокого класса…
— Это правда. И все?
— А что он, по-твоему, должен был еще сказать?
— Он не делал никаких намеков насчет… насчет меня?
Она кивнула.
— Он сказал, Боб, что никто не может выиграть у Жо, даже ты. Сказал, что уже теперь истинный чемпион Европы — он…
Кати говорила мне это не для того, чтобы причинить боль, — она знала, что мне все равно перескажут, что репортеры как раз пишут сейчас об этом в своих газетах…
