Бросив взгляд на часы, я обнаружил, что мы неслабо засиделись. Позвал Дрику, увлеченно болтавшую с кем-то в углу, начал прощаться. К чести голландки надо сказать, что поднялась она сразу, хотя уходить ей явно не хотелось. Но нам в дорогу с рассветом, и катить невыспавшимися в путь дальний и опасный – не самая лучшая идея.
– Там темно,– сказал Хэдли,– мы подвезем вас.
– Не думаю, что стоит фарами мелькать,– возразил я.– Мы хорошо вооружены, здесь триста шагов всего, так что дойдем.
– А мы не будем фары включать,– сказала Лори, вставая.– И так все нормально видно.
Возражать дальше я не стал: самому как-то неуютно было от мысли о пешей прогулке по темной пустынной промзоне. Страх темноты к нам уже вернулся в полной мере, хочется держаться или поближе к людям, или просто где-то запереться.
– Ну если вам не трудно,– пробормотал я.
Вышли из «Трэйлмастера», спустившись по затейливо подсвеченным ступенькам. Нет, рэп-заказчик точно был не совсем в себе, тут даже унитаз подсвечен по кругу, насколько я успел убедиться. Кстати, какого черта они сами не отключат эти мигалки, неужели аккумуляторы есть совсем лишние?
Хэдли повел нас к «рэнглеру» с досками для серфинга, прикрепленными к дугам.
– Вопрос можно? – не выдержав, спросил я.– Вы планируете в пустыне серфингом заниматься или на мазутных озерах в Альберте?
– Не надо о больном,– засмеялась Лори.– Это моя машина. А вообще верх от нее остался дома, и эти доски – единственное укрытие от солнца. Понимаю, что выглядит глупо, но иначе просто изжаришься.
Ну вот, все очень просто объясняется. А я было подумал, что кто-то здесь совсем дурак. А дурак вовсе я сам: мог бы и догадаться, что ехать без тента по пустыне – не самая лучшая идея, это как в микроволновке сидеть.
Лори плавно тронула джип с места и повела его в сторону дороги. Задами здесь было не проскочить – везде какие-то заборы, контейнеры или канавы. Но, к счастью, ночь была лунная, света хватало, так что необходимости включить фары не было.
– Половина бака осталась,– вдруг сказал Хэдли.– Миль на сто с небольшим, потом машину придется бросить.
– А сливать бензин не пробовали? – немного удивился я такому заявлению.
– Пробовали,– ответила за него Лори,– но машины, что рядом с дорогой, уже все без бензина. Мы даже думаем, что кто-то специально проехался вдоль трассы и слил все, что получилось. А соваться куда-то в города с мертвецами боимся. У нас оружия мало, стрелять мало кто умеет, в общем, не бойцы большинство из нас.
– А ты стрелять умеешь? – спросил я.
Оружия у Лори не было, кстати, лишь Хэдли не расставался со своей двустволкой, к которой у него было, если судить по патронташу, десятка полтора патронов, не больше.
– Я же с севера Канады,– сказала она даже чуть укоризненно,– отец брал меня на охоту, когда я еще только ходить начала. Мне кажется, что только мы с Хэдом и умеем стрелять.
– А ты где учился? – спросил я у китайца, поняв, что «Хэд» – это и есть «Хэдли».
– В саперном корпусе Вооруженных сил этой прекрасной, но, увы, покойной страны,– усмехнулся он.– Отслужил три года связистом, чтобы поступить в колледж. Сразу оговорюсь: кроме меня, никто больше нигде не служил. Только Роб, который погиб. Если бы не он, не знаю, чем бы мы отбивались. Калифорния – не Аризона, оружия у людей мало.
– Не пойму, вы с этими ребятами из одной компании или нет? – задал я еще один актуальный вопрос.
– Ты имеешь в виду – изначально? – спросил Хэдли.
– Именно.
– Нет. Это компания Боба Майера, он работал у нас дизайнером. Боб уехал к своей семье, а остальные остались с нами. Они нормальные ребята, просто… – тут он задумался, подбирая слово.– …Просто они слишком хорошо думают о людях. И пока люди их в этом не разубедили.
– А ты, Лори? – вдруг спросила Дрика.
– Я их знаю давно, но мы не из одной тусовки,– покачала та головой.– Я тренер по фитнесу в пляжном «джиме», многие из девочек у меня занимались.
Вот в это легко верится, если присмотреться. Спортивность из нее так и прет, да и глядя на девиц из числа «пляжников», понимаешь, что они в спортзалах много времени провели. К этой бы спортивной форме еще какие-нибудь полезные умения.
