– Спасибо.
– Ну, я же говорил – пушки не наш метод.
– Ненавижу оружие, – поддержал другой парнишка. – Всегда проще договориться.
– Так, – я присел на табуретку. – Кто из вас Пиксель?
– Он, – одновременно сказали они и указали друг на друга.
– Хорошая шутка, правда? – подмигнул парень справа.
– Ладно. Успокойтесь. Это просто разговор.
– Вы приятный собеседник, – жевал парень слева. – Присоединяйтесь к пиршеству.
– Олимп, выключи телек, – крикнул правый в потолок. – Сейчас пойдут казни в прямом эфире.
Телевизор замолк. Я напрягся:
– Олимп – кто это?
– Наш домовой.
– Что?
– Управляющий компьютер, – в ответ на моё недоумение пояснил другой хакер.
Я потянулся к бутербродам и на всякий случай взял тот, от которого уже откусил Том. Или Пиксель. Надеюсь, они не педики и не суют в рот, что попало. В любом случае, не стоило кусать потенциально отравленные бутеры, к которым не притрагивались странные хозяева.
– Итак, что накопали на нас? – спросил парнишка справа.
– На самом деле, мы хорошие, – заверил другой. – Не стоит беспокоиться.
Я вздохнул и принялся вываливать на них подозрения, которыми со мной успела поделиться «таксистка». Была вероятность, что её сведения хотя бы частично соответствуют реальности и хакеров получится прижать к стенке.
– Есть достоверные данные. Они повлияют на вашу репутацию.
– Давайте, – перебил парень слева, – пропустим эту часть речи. Допустим, мы её выслушали.
– Ближе к делу? Замечательно. Ваши делишки с оружием не стоит упоминать. Это цветочки. Ваши грехи гораздо тяжелее. Вы подрываете основы программы «Технологии семьи». Занимаетесь прошивкой глазных имплантов, да? Это преступление против существующего порядка. Разве, не так?
Те пожали плечами. Дескать, что тут такого? Я продолжил:
– Беженцы обязаны проходить курс обучения гражданству. Проходить физически. Таковы правила, а вы помогаете обходить их.
Я напряг зрение и попытался зафиксировать изменения в радужной оболочке глаза хакера слева. Тщетно. Оказывается, парни всё же установили себе кое-чего… У него такая же глазная матрица, как у меня. Похожая на те, что они ставили платившим за это мигрантам. Подобные устройства подавляют, помимо прочего, неосознанные реакции организма на ложь. В результате невозможно узнать, лжёт ли испытуемый. Не поможет и детектор лжи. Причём, в последнее время на чёрном рынке появились модели имплантов, блокирующие действие рецептур «сыворотки правды».
Хреново, придётся рассчитывать только на их слова, а не на эмоции. Я не был уверен в том, что говорил, но продолжал:
– Система не понимает таких шуток. Импланты должны работать, а не имитировать внешние признаки. «Обработанные» вами мигранты пополняют ряды Уммы, а не Системы. Их асоциальность не подавлена. Вы совершаете преступление против Системы. Усиливаете Умму. Не говоря о криминальных конторках, нанимающих дешёвых гастеров.
На лицах парней никаких реакций. Просто жуют бутеры. Надо полагать, над своими имплантами они потрудились на славу.
– Не преувеличивайте наши заслуги, – спокойно сказал хакер справа. – Не тот масштаб.
Я отпил воды из бутылки и огляделся. Заметил приоткрытую дверь в следующий зал – через неё увидел биостанок. Судя по аббревиатуре на корпусе, прецизионный молекулярно-белковый конструктор. Рядом холодильник для хранения биоматериалов – прямо как в банках живых тканей[23]. Насколько я знал, подобное оборудование не должно находиться в руках частных лиц.
– Можно пришить вам ещё кое-что.
– Слушаем.
– Частным лицам запрещено вмешиваться в геном.
– Вы ошиблись, – отрезал хакер слева. – Геном не человека. Мы работаем с другим материалом.
– А вообще, – не выдержал второй, – я не понимаю, к чему разговор! Вы приехали насчёт дочери?.. Мы и так поможем. Шантаж ни к чему.
– Вы, что, головой ударились, блуждая по развалинам? – поддержал левый.
– В смысле?
– Вы какой-то забывчивый. Хотите сбить цену? Мы и так взяли по минимуму за первый пропуск. Второй пропуск к «Турецкому потоку» готов. Просто возьмите его, и всё, – сказал правый и дал мне бумажный билет со встроенной микросхемой.
– Мы останемся друзьями, – кивнул другой.
