— Данко, а вот если у кого по географии тройка, тот капитаном может быть?
— По лужам кораблики водить может. Какой же он капитан, если географии не знает! И математику надо знать, и астрономию, и физику… Все науки надо знать.
Да, нелёгкое, видимо, это дело — быть капитаном дальнего плавания. Очень нелёгкое. И почему вообще так в жизни устроено: чем лучше профессия, тем труднее, тем больше надо знать? Геологом быть — голова распухнуть может от всего, что в ней должно скопиться. Артисткой стать — Аня говорит: надо знать всё на свете да ещё каждый день и каждый час тренироваться. Астрономом — так ведь каждый астроном это почти что Коперник!
Тут было над чем подумать…
А гроза тем временем уходила прочь. Налетела, побушевала — и уползала куда-то в сторону, урча и огрызаясь, как утомлённый схваткой зверь. Дождь ещё шёл, но не как вначале, словно из громадного решета, а ласковый, мелкий, будто просеянный через сито. На юге ярко голубело чистое небо.
— А ещё знаешь что, — неожиданно сказала Маша. — Давай мы с тобой жениться не будем, ладно? Ни ты, ни я. А будем вместе дальними капитанами.
— Давай, — усмехнулся Данко и сразу же закричал: — Эй, мореходы, вылезай из шалаша!
В хижине завозились, зашептались, потом Саша сказал басом:
— Капитан, команда спрашивает: обед готов?
— Бездельникам обедать необязательно.
— Это мы бездельники? — угрожающе спросил тот же бас.
Из шалаша показались взъерошенные головы.
— Команда объявляет бунт. Капитана — повесить! — закричал Саша, все выскочили под дождь и, изображая что-то вроде «пляски смерти», запрыгали возле хохочущих Маши и Данко.
А обед варить всё-таки пришлось. Правда, обед был скороспелый: каша, котлеты, приготовленные ещё с утра тётей Глашей, и консервированный компот. Нелегко только было развести костёр, всё кругом намокло. Пока Данко с Юрой разжигали огонь, а Машук разминала прессованную кашу, Саша с Сеней отправились «по своим делам».
У них, действительно, были «свои дела», и к тому же секретные. Дела эти начались ещё вчера. После того, как у Сени получилась путаница с компасом и азимутами, Саша и Сеня начали проверку компасов. Оба прибора показывали одинаково. И оба… одинаково врали. Но вот — они это врали, или же что-то мешало им давать правильные показания?
— Саш, может, верно — железная руда, а? — твердил Сеня.
— Ну, а почему тогда раньше путаницы не было? Ведь вчера ни разу не спутались. Юрша правильно говорил.
— Саш, ну, а что тогда? А?
Если бы Саша сам знал — что!
Впрочем, кое-что выяснить им всё-таки удалось. Удалось выяснить, что не везде, не на всех азимутах компасы врут. Они давали неверные показания только у болота, если к нему идти от залива Лазарева по направлению между азимутами 100 и 200. Дальше компасы показывали правильно.
Что ж, и это уже о многом говорило. Значит, если искать железную руду, то именно на этом пространстве. Но как искать? Копать землю? Глубоко?
— Расскажем ребятам, — предложил Саша.
— Ага! Чтобы они опять насмехаться начали.
— Почему насмехаться? Мы им подробно расскажем. Или, знаешь что, давай посоветуемся с Асей Васильевной.
Вот ей рассказать — это можно. Сеня согласился. Вечером они направились к старшей вожатой. Она слушала их внимательно.
— Только, ребятки, не торопитесь, рассказывайте подробно.
Её глаза останавливались то на Саше, то на Сене, то всматривались в лист бумаги, на котором ребята чертили план своих промеров. В дверь постучала и просунула голову Аня Хмельцова — вожатая махнула рукой: «Позднее». Это совсем ободрило разведчиков: немаловажное они затеяли дело, коли сама Ася Васильевна так заинтересовалась.
— Только знаете, Ася Васильевна, какая штука может получиться? — озабоченно сказал Сеня.
— Какая же «штука»?
— А вот такая: если руда — хорошо, но это и плохо. Потому что, если руда — значит, лагерь на острове строить нельзя. Да ведь?
— Ну, вы подождите. Ещё неизвестно, что там такое. Я позвоню в город, в геологическое управление, посоветуюсь. А вы пока не шумите об этом.
— А мы и не шумим. Мы даже в своём звене не сказали. Только вам.
— Это уж напрасно. Своему звену надо сказать.
