— Да, конечно, мистер Мейсон, я буду очень рад выяснить это.
— А потом дайте мне знать.
— А вот это уже совсем другое дело, мистер Мейсон. Оно касается корпорации, как и Гарвина. Мне нужно получить разрешение от кого-нибудь из высшего руководства компании.
— Тогда получите его.
— Это не так просто.
— Я не спрашиваю вас, будет ли это легко, я говорю вам — получите его. Это, кстати, в интересах самой корпорации.
— Речь идет о конфиденциальной информации, мистер Мейсон. Даже Гарвин… э… даже Гарвин не входит в состав высшего руководства.
— Кто президент корпорации?
— Фрэнк Лайвсей.
— Он сейчас у себя?
— Нет. Он был с утра, потом уехал.
— Позвоните ему. Расскажите о нашем разговоре и передайте, что будет лучше, если он со мной свяжется.
— Хорошо, сэр.
— Его номер есть в телефонной книге?
— Думаю, что да.
— В общем, посмотрим, что можно сделать.
— Хорошо, — сказал, поднимаясь, Денби, — я уверен, что вы оцените мое поведение, мистер Мейсон. Конечно, я понимаю, что…
— Все в порядке. Информируйте меня, как только сможете.
Как только Денби вышел из кабинета, Мейсон кивнул Делле Стрит.
— Посмотри в справочнике телефон Фрэнка Лайвсея и…
Делла Стрит улыбалась.
— Я уже это сделала. Как только он упомянул имя, я начала искать.
— Его номер телефона?
— Да.
— Соедини меня с ним.
Пальцы Деллы Стрит залетали над телефонным диском.
— Алло… Алло! Это мистер Фрэнк Лайвсей? Одну минутку, пожалуйста, мистер Лайвсей, адвокат Мейсон хотел бы поговорить с вами.
Мейсон взял трубку телефона.
— Алло? Мистер Лайвсей?
Осторожный голос на проводе ответил:
— Да, Фрэнк Лайвсей.
— Вы президент компании «Гарвин и К>о. Эксплуатации и развитие приисков»?
— Да, мистер Мейсон. Могу я поинтересоваться, чем вызван ваш звонок?
— Происходит что-то такое, что, я думаю, может затронуть корпорацию. Я представляю интересы мистера Гарвина. Я столкнулся с препятствием, когда захотел получить кое-какую информацию от Денби, секретаря-казначея.
Лайвсей засмеялся.
— Я не сомневался.
— Это означает, что он враждебно настроен к Гарвину?
— Нет, это значит, что он ярый сторонник формальностей и бюрократизма. А что случилось, мистер Мейсон?
— Я бы не хотел говорить об этом по телефону.
— Хорошо, я сейчас же к вам направляюсь.
— Прекрасно, — сказал Мейсон и повесил трубку.
Фрэнк Лайвсей оказался толстым, общительным человеком с коротко подстриженными рыжими усиками, с глазами навыкате и частично лысой яйцевидной головой. Плотно облегающий костюм указывал, что он начал толстеть с момента его покупки. Его фигура свидетельствовала, что этот процесс продолжался годами, но не отразился, видимо, на его оптимизме, когда речь заходила о покупке новой одежды.
Ему было около сорока, и взгляд, брошенный на Деллу Стрит, выдавал в нем ценителя женщин.
— Как поживаете, мистер Мейсон? — сказал он, не сводя глаз с секретарши.
Он прошел с вытянутой рукой по кабинету, ухватил руку Мейсона и сердечно пожал ее.
— Прошу прощения, что заставил себя ждать. Я очень сожалею. Но мне было необходимо выяснить пару вещей, прежде чем поговорить с вами. Честно говоря, ситуация невероятная.
— А что в ней невероятного? — спросил Мейсон.
— Ситуация невероятная, просто невероятная. Дела обстоят черт знает как.
— Рассказывайте.
— Ну, в общем, ситуация с компанией Гарвина, мягко говоря, своеобразная, Мейсон. Я не могу вдаваться в подробности, но Гарвин, без сомнения, далеко не промах. В юридических целях он любит держаться на заднем плане. По совету юрисконсульства он не входит в состав совета директоров и не занимает никакой выборной должности. Из-за некоторого участия в бизнесе компании его положение как акционера не подвергается сомнению. Но если бы он был одним из директоров, то дела бы обстояли иначе.
Мейсон понимающе кивнул.
— Но, конечно, вы понимаете ситуацию, Мейсон. Все мы люди Гарвина. В действительности мы… я бы сказал, мы все для него подставные лица. Я бы не говорил об этом, но вы же в конце концов адвокат Гарвина и все прекрасно понимаете.
— После того как я позвонил вам, — спросил Мейсон, — вы специально задержались, чтобы переговорить с Денби?
— Абсолютно верно. В конце концов вы занятой человек, Мейсон. Бесполезно терять время и говорить с вами о вещах, о которых я не знал бы что говорить. Я хотел прежде выяснить все сам.
