Стюарт прищурился и не отводил от него взгляда. Потом рассмеялся:
— Да, она сопротивлялась, и похоже, я ей противен.
— Ага, вот мы и докопались до истины! И что ты намерен с этим делать?
Стюарт пожал плечами:
— Времени у меня еще много, торопиться некуда. Пока она меня устраивает как секретарша.
— Нет, не думай, что у тебя так уж много времени.
Стюарт раздавил сигарету в пепельнице.
— К чему ты клонишь?
— Бьюсь об заклад, что за месяц ты не добьешься того, чтобы она попалась на твою удочку.
— Не говори глупости.
— Нет, я не о том, что секретарша должна выполнять все прихоти босса — я имею в виду настоящую любовь, но чтобы при этом тебе не пришлось нарушать обещания, данного Элизабет. Какое у нас сегодня число? Так, двадцатое июня. Хорошо, давай договоримся — у тебя есть месяц. До двадцатого июля ты должен завоевать свою благопристойную секретаршу из захолустья. Согласен?
— Знаешь, мне всегда казалось, что самый распоследний подлец в городе — это я, но ты меня обскакал, Брент. Сколько ты ставишь? — В глазах Стюарта появился стальной жестокий блеск — такой взгляд бывает у людей, для которых ничто не свято.
— Сорок долларов.
— Ты что, смеешься? Этого мне и на сигареты не хватит. Задачка-то не из легких — гораздо, кстати, труднее, чем кажется на первый взгляд.
— Ладно, ставлю голову оленя — помнишь, того самого, с двенадцатью отростками на рогах, — тебе всегда хотелось ее заполучить.
Стюарт помолчал, с отвращением глядя на своего приятеля.
— Ах ты, мошенник… Ты мне обещаешь эту голову с тех самых пор, как подстрелил оленя, а теперь предлагаешь безнадежное пари.
— Ну почему безнадежное, Ньюман? Да, правда, я обещал подарить ее тебе, но потом передумал. Я знал, что если оставлю ее пока у себя, то когда-нибудь с ее помощью смогу выманить у тебя что-нибудь ценное. А если ты проиграешь, то она так у меня и останется, не забывай об этом. Даю тебе шанс. Конечно, оленя подстрелил я, но я-то знаю, как ты мечтаешь украсить его рогами свое ковбойское логово!
Стюарт презрительно свистнул сквозь зубы.
— Ну что, договорились?
— Договорились. А если я все-таки проиграю тебе пари, то мы вместе поедем охотиться и не вернемся до тех пор, пока не подстрелим оленя с такими же двенадцатью отростками на рогах, даже если для этого нам придется прочесать вдоль и поперек Северный и Южный острова. Согласен? — Стюарт встал.
Пол издал радостный вопль, тоже поднялся и, зажав в зубах сигарету, достал из заднего кармана брюк бумажник. Он бросил на стол несколько купюр и похлопал Стюарта по спине.
— Еще как согласен! Я готов хоть всю жизнь просидеть в засаде, выслеживая оленей. Ты только представь себе — ловить рыбу, охотиться, жить на природе всю оставшуюся жизнь. Жарить на костре рыбу и диких кабанов, ночевать в охотничьих домиках, выслеживать добычу по берегам реки Вангануй, лазить по горам… Нет, ты только представь себе это, Ньюман, только представь!
— Да, приятель, представляю. Но не очень на это рассчитывай. Я намерен выиграть пари.
Пол покачал головой:
— Я ни на что не рассчитываю, дружище, ни на что, даже на твою победу.
В понедельник в половине шестого вечера шел проливной дождь, он лил из нависших над землей черных туч, и ветер хлестал со всех сторон прохожих, как беспомощные тряпичные куклы. Синди задержалась на работе чуть дольше, чем обычно, чтобы сменить туфли на непромокаемые боты, натянуть плащ и убрать волосы под непромокаемый колпак, и из-за этого опоздала на автобус.
— О, черт побери! Три тысячи проклятий! — бормотала девушка себе под нос. Она шлепала по глубокой луже к ближайшей стоянке такси недалеко от отеля и смотрела, как вода стекает по блестящему плащу прямо ей в боты. Шины автомобилей визгливо скрипели на мокром асфальте, водители нетерпеливо сигналили, тормоза скрежетали, когда толпа, валившая из офисов домой, побила все рекорды, пытаясь прорваться сквозь густой поток машин.
— Такси мне не дождаться, — простонала Синди, увидев, какая очередь выстроилась вдоль обочины дороги возле стоянки такси. Чувствуя, что больше не выдержит, она зашла в ближайшую телефонную будку и позвонила Джо.
