– Я хочу отвезти тебя домой.
Ее телефон зазвонил.
– Это Винс. Мне пора идти.
Том скрипнул зубами.
– Почему?
Сиара помедлила, прежде чем ответить:
– Я завтра утром уезжаю в Дублин. Хочу поздравить маму.
Том изо всех сил постарался скрыть разочарование: он рассчитывал, что они проведут эту ночь вместе, и день тоже.
– Ты знаешь, что я завтра уезжаю в Лондон?
Она зябко повела плечами, но потом твердо посмотрела на него и ровным голосом ответила:
– Да, знаю.
– Почему ты избегала меня весь вечер?
– Я не… – хотела было возразить Сиара, но остановилась и гордо вздернула подбородок. – Ты сказал, что хочешь расстаться друзьями, – давай так и поступим.
– Я не уверен, что мы всего лишь друзья.
Сиара оперлась на стену и опустила голову, а когда подняла, в ее глазах не было и следа прежней твердости.
– Пожалуйста, Том, – устало проговорила она. – Я не хочу, чтобы все было, как двенадцать лет назад. Я не хочу, чтобы мы поссорились на прощание.
Том не знал, что ответить. Она была права. Ее телефон снова зазвонил. Том забрал его и сказал Винсу, что сам отвезет Сиару домой.
– Ты права. Я тоже не хочу, чтобы мы ссорились, – сказал он подавленно, а потом вдруг попросил: – Потанцуй со мной.
Сиара удивленно посмотрела на него.
– Но ты ненавидишь танцевать!
Ему удалось улыбнуться.
– Да, но ты любишь.
Том действительно ненавидел танцевать, но мужественно делал вид, что отлично проводит время. Когда начался медленный танец, он сохранял между ними самое целомудренное расстояние и едва касался рукой ее талии. Мысли разбегались, но он заставил себя непринужденно болтать с ней о том, что она собирается делать в Дублине, и о своих планах открыть ресторан в Бордо в следующем месяце. А когда Сиара сказала, что хотела бы пойти домой, он без возражений отвез ее.
Том проводил ее до самых дверей, не веря, что все это происходит на самом деле, что все так и кончится.
Сиара отперла входную дверь и послала ему улыбку, еле различимую в темноте зимней ночи.
– Спасибо, что подвез.
Том кивнул. Он все время старался держаться легко и непринужденно, не выдавая боли, которая ныла у него в груди.
– Я еще не знаю точно своих планов насчет Лохмора. Но обещаю: ты будешь первой, кому я сообщу.
Сиара вышла из тени дверного проема и подняла к нему печальное лицо.
– Если я могу чем-нибудь помочь, дай мне знать.
Том отступил на шаг – слишком велико было желание поцеловать ее, но он боялся разрушить это шаткое, насквозь лживое равновесие.
– Мне лучше вернуться к гостям.
– Спокойной ночи, – сказала она грустно и нежно. – Это было чудесное Рождество.
Он быстро кивнул.
– Да, чудесное.
И пошел прочь.
– Том, я…
Он с надеждой оглянулся.
– Что?
– Я… – Она немного помедлила, а затем тихо сказала: – Береги себя.
– О боже, Сиара, ты выглядишь ужасно! Ты здорова? – Мать смотрела на нее с нескрываемым ужасом.
Супер! Мало того что она чувствует себя паршиво, так она еще и выглядит хуже некуда.
Сиара протянула матери подарочные пакеты.
– С Новым годом, мама!
– Ох, милая, не стоило! Ты же знаешь, мне ничего не надо!
Пока она разглядывала содержимое пакетов, Сиара прошла в дом, бормоча под нос:
– Душу продам за чашку чая.
Пока закипал чайник, Морин суетилась вокруг дочери:
– Будешь мясной пирог, лапка? А хочешь бабушкин рождественский пудинг? Она мне его из самого Рэнвила прислала. Я говорила ей, что не нужно, но ты же знаешь, она никогда меня не слушает. А посылка таких денег стоит, я тут могла десять пудингов купить, так еще мне пришлось за ним ходить на почту, а погода была просто ужас.
Обычно Сиара просто пропускала мимо ушей мамино нытье, но то ли сказалась усталость или бессонная ночь, но она неожиданно для себя тихо сказала:
– Может быть, это ее способ показать тебе свою любовь?
Морин посмотрела на нее как на сумасшедшую.
– Ты что, заболела?
Сиара закатила глаза. Как всегда, упоминания о любви и вообще о каких-либо человеческих эмоциях были в ее семье под строжайшим запретом.
– Я недавно завтракала. Я не голодна.
Мать налила чай в две кружки с яркими маками.
– И чего это ты приехала в такую рань?
Сиара хотела по привычке сочинить что-нибудь относительно убедительное, но вместо этого сказала правду:
