– Я не могу позволить, чтобы ты занималась моими проблемами. – Мак со злостью пнул матрас. – Должен же быть кто-нибудь, кто не поехал в Чейенны на выходные.
– Вообще-то ты бы меня только выручил, – сказала она, – так как в такое позднее время нелегко найти место на платной стоянке. А мне где-то надо заночевать.
– Твое предложение делает тебе честь, но... – Мак заколебался, и Сара с удивлением заметила смятение на его лице. Она все поняла – ведь она посторонний для него человек. Как она могла подумать, что он разрешит ей присматривать за детьми! Ведь он знает ее всего несколько часов.
– Ладно, не стоит оправдываться. Я бы на твоем месте чувствовала то же самое. – Сара на минуту замолчала. – Я хочу сказать, почему бы мне не позвонить Сайресу в университет, он бы поручился за меня.
– Любой друг Сайреса – это и мой друг. – Мак призадумался. – Впрочем, неплохая идея. А сейчас, знаешь, у меня единственное желание – это поспать: наверное, так действует на меня морфий. Ни о чем другом я и думать не могу.
Мак выглядел усталым, смертельно усталым, с темными кругами под глазами. Сара взяла телефон, стоявший у кровати, и набрала номер давнего и любимого друга бывшего мужа.
– Сайрес? – Ей было приятно услышать его голос после первого же гудка. – Ты не поверишь, с кем я познакомилась в Датч-Крике.
– С Маком Уолласом, – сразу же ответил он с блестящим английским акцентом. Поняв, что она от удивления не может вымолвить ни слова, он сказал: – Моя дорогая, в том штате проживает всего несколько сот человек, так что не трудно было догадаться.
Она засмеялась. С Сайресом ей всегда было легко. Она вкратце рассказала ему о случившемся, затем передала трубку Маку:
– Он хочет поговорить с тобой.
Сара слышала только половину разговора. При этом Мак несколько раз рассмеялся, и она могла только представить, что Сайрес рассказывал о ней.
– Хорошо, Сайрес, – сказал Мак. – Я буду иметь в виду. Очень рад, что поговорил с тобой. Дети с нетерпением ждут твоего приезда в августе.
– Итак? – спросила Сара, когда Мак закончил разговор.
– Сайрес сказал, что ты в здравом уме, так сказать, разумная женщина. И он бы доверил своих детей тебе в любую минуту – если бы таковые у него имелись, – более того, он убеждал меня немедленно на тебе жениться.
– Что он сказал?!
– Вот его точные слова: «Пожалуйста, сними эту милую малышку с ее отвратительного грузовика и женись на ней immediatus, что в вольном переводе с латыни означает «без промедления».
– О, если твоя латынь так же хороша, как и моя, то это может означать «когда рак на горе свистнет».
Мак усмехнулся.
– Сайрес уже много лет пытается снова меня женить. Он уверяет: мне чертовски повезло, что случай привел тебя в мой гараж, а дареному коню в зубы не смотрят.
– Выходит, дареный конь – это я? – Сара постаралась, чтобы ее слова прозвучали насмешливо, хотя сердце ее учащенно забилось, когда она услышала столь необычное предложение Сайреса.
– На самом деле я слегка перефразировал его слова. Я отключился, когда он начал цитировать Юлия Цезаря. – Дальше Мак продолжал уже без улыбки: – А если серьезно, Сайрес сказал, что я должен просто ухватиться за твое предложение присматривать за моими детьми. Итак, я хватаюсь за него – так быстро, как позволяют сложившиеся обстоятельства. Я действительно хочу поблагодарить тебя за помощь.
– Не стоит благодарности. Как сказал один господин, когда бесплатно заменил мне шланг, это по-дружески.
Его взгляд потеплел, и Сара почувствовала безмерную радость от его признательности. Возможно, она сделала нечто более удивительное, чем предложила посидеть с детьми в обмен на место на стоянке.
Она не могла оторваться от его синих глаз, и ей казалось, что в них читалось нечто, идущее не от самого Мака, а от морфия. И оттого вдруг узкая больничная койка показалась ей достаточно широкой для двоих, если только тесно прижаться к Маку. Смутившись, Сара сняла телефонную трубку и протянула ее Маку.
– Послушай, позвони детям и скажи им, что я вернусь – с пиццей.
– Они любят пиццу с пеперони.
– Поняла.
Ей было сейчас так же тяжело расставаться с ним, как и на стоянке.
