– Да зачем эти расспросы?
– У несчастной пьяницы Верочки в крови больше трех промилле плюс наркотики. Как в таком состоянии можно проехать за рулем в общей сложности сто километров, убить и благополучно вернуться домой? Ни одного нарушения правил и на машине ни царапины?
Ольга Петровна молчала.
Дима поднажал:
– Ваша мечта сбылась, Кася мертва. Я понимаю, вам все равно. Но мне нужно выяснить, кто ее убил. Вы знаете невестку как никто. Наверно, бывали в теннисном клубе, где она играла? – взглянул он вопросительно.
– Да… Я была там несколько раз.
– Ваша невестка занималась с тренером. Играла на счет с Ниной Щегловой, с Денисом Ивашовым. С кем еще?
– Были еще какие-то девки, но они меня не интересовали.
– А мужчины?
Лицо женщины перекосила гримаса:
– Кассандра хитрая, с администраторами дружила. Ее, похоже, всегда предупреждали, что я в клубе, поэтому при мне она ничего такого себе не позволяла. А против того, что она просто играет с мужчинами, Саша не возражал.
– Но, может, вы сопровождали ее куда-то еще? – с надеждой спросил Дима. – Когда она ходила по магазинам? Или, может, в косметический салон?
– Я ненавидела ее, – тихо произнесла Ольга Петровна. – И будь у меня реальный компромат – немедленно предъявила бы его Саше.
– Но, может, просто видели что-то необычное? Что вас удивило?
– У Каси, как ни странно, была одна приличная подружка, – неохотно отозвалась Ольга Петровна. – Образованная, умная. Она приходила на свадьбу. Смотрелась там – в сравнении с остальными – человеком из другого мира. И потом они встречались, но не часто. Эта женщина – не знаю зачем – пыталась подтянуть мою невестку до своего уровня. И когда Кассандра говорила, что идет с ней на выставку Моне или на лекцию в Третьяковскую галерею – они действительно шли туда. Я проверяла.
– И как ее звали?
Ольга Петровна ответила.
– Как вы сказали? – поперхнулся Дима.
Женщина повторила.
– Вы уверены?
– Да.
– Но что у них может быть общего?
– Кася мне врала, что познакомилась с ней в теннисном клубе. Но я выяснила: встретились они совсем в другом месте.
* * *
Маргарита была одной из самых известных в Москве тусовщиц и на карантине неприкрыто тосковала.
В прежней жизни она посвящала светским мероприятиям минимум пять вечеров в неделю, жила ритмом большого города, миганьем иллюминаций и цветомузыки. Темные витрины, запертые кинотеатры и замершая светская жизнь нагоняли на нее настоящую тоску. Даже снова хотела в Клинику ментального здоровья лечь – да оказалось, что заведение тоже закрыли на карантин.
Проклятая китайская болячка! Маргарита про нее под различными соусами – у Малышевой, у Могилева, во всех новостях – уже просто слышать не могла.
На форуме фан-клуба Бардина она тусовалась, чтобы хоть здесь чем-то другим пожить. О смерти артиста особо не переживала. У звезд судьба такая – внезапно воссиять и быстро кануть (не важно, умереть или просто сойти с орбиты). Погиб – и погиб, нового зажгут, мало ли красавчиков. Но читать поклонниц хотя бы интересно. Движуха. Переругиваются, версии строят. И ни слова про антитела, ПЦР и потерю обоняния.
Артиста Бардина Маргарита знала лично. Их объединяла не то чтоб очень страшная, но общая тайна – оба лечились в одной психушке. Впрочем, заведение считалось элитным, диагнозы у обоих не опасные, богемные, и вообще половина светской Москвы там побывала, поэтому стыдиться нечего. Когда пересекались на тусовках, Бардин улыбался:
– Еще больше постройнела! Опять на петрушке сидишь?
– А ты-то как? Ногти грызть перестал? – подкалывала она в ответ.
Он веселился:
– Мне теперь по контракту нельзя! Отпуска дождусь – погрызу всласть.
Превращение Бардина из скучного интеллигентного Гамлета в востребованного сериального актера случилось у Маргариты на глазах. Она сама актерских амбиций не питала, но к Александру приглядывалась с интересом: как это ему удалось?
Тусовалась давно, звезд на ее глазах зажглось изрядно, и абсолютное большинство к славе пришло кривой дорожкой – продавали все, всех и себя. А Бардин (как ни старалась Маргарита выяснить обратное) взобрался на Олимп честно. И даже когда дошел до уровня, когда можно созвать в свой гостиничный номер хоть с десяток поклонниц разом, своей жалкой супруге Касе не изменял.
