Дима безропотно проглотил твою, ответил:
– Я не приглядывался. Но рост у нее примерно метр шестьдесят и тело достаточно гармоничное. Значит, тридцать шестой, может, тридцать седьмой.
– А в постели твоя Кася гармонична? – не удержалась от колкости Митрофанова.
– Полагаю, что да, – ответил Полуянов.
Он смело встретил разъяренный Надин взгляд и добавил:
– Она умеет… то есть умела привлекать мужчин. Даже я – врать не буду – голову слегка потерял.
– Для чего ты ее на мою дачу повез? Поиметь?
– Нет. Ей надо было скрыться.
– От кого?
Дима вкратце объяснил.
Надя ахнула:
– И ты поверил в этот бред? Она все-таки была в Москве в тот день! Значит, и мужа убила она! Точно!
– Но кто тогда убил ее?
– Ну, Кася твоя такая крыса, что желающих должно быть достаточно.
– Назови мне хоть одного.
– Пожалуйста. У нее ведь любовник имелся?
– Да.
– Чисто для секса – или любовь?
– Любовь. Жениться мечтал.
– Ну вот. Наверняка надеялся: муж на небеса, и Кася сразу к нему в койку. А она вместо этого – к тебе! На мою дачу. Тот ревновал, ждал, взялся следить за вами. Увидел, как вы там милуетесь, – и взыграла горячая кровь.
– Ее любовник ездит на «Мерседесе». Но все равно лихо. А еще варианты есть?
– Сестрица из Питера, шантажистка. Приехала за деньгами, а когда Кася ее послала – схватилась за молоток.
– Но когда Кася бы успела ее послать? Она спала, когда я уезжал. И убили ее примерно через полчаса, как я уехал, тоже спящую. К тому же пока полицейские дом ворошили, я эту сестру в Интернете нашел. Как и Кася, птица-невелица, худышка. Сорок второй размер обуви носить точно не может. Да и зачем ей так подставляться? Думаю, сестричка сидит себе спокойно в Питере и ждет, пока Кассандра ей два миллиона перечислит.
Надя нахмурилась. Она не первый раз помогала Диме в расследованиях и очень не любила, когда ее версии не находили отклика.
Полуянов сказал:
– Я вчера Касе велел вспоминать поименно всех, кого могла оскорбить, обидеть, унизить. Она уверяла: со всеми поклонниками расставалась культурно. Но одного человека упомянула – пациента из частной клиники, где работала. Влюбился, ответа не получил и покончил с собой. Венька Власов какой-то.
Надя вздрогнула и зловещим тоном спросила:
– Как ты сказал?
– Венька Власов. Полное имя, наверно, Вениамин.
– Ну, да. Вениамин В. А у него сестры случайно не было?
– Откуда ты знаешь? – изумился Полуянов.
– И сестра была?!
– Да.
– Что Кася про нее рассказывала?
– Что та ее убить поклялась. По телефону угрожала. Колеса проколола у машины. Куклу с вырезанным глазом подкинула. Она сначала боялась, но потом поняла: та только пугать может. И успокоилась.
– А еще эта сестра писала гневные отзывы на Клинику ментального здоровья, где Кася работала, и на дуру-медсестру.
– На Касю?!
– Там только «дура-медсестра». – Надя секунду подумала и добавила: – Родственница этого Вени – мне показалось – не слишком адекватная или глупая просто. Пишет, брат умер от того, что подлюга вколола ему лекарство неправильное в высокой дозе. А главный врач клиники отвечает, что Вениамин скончался в результате несчастного случая, причем через две недели после выписки.
– Где ты все это нашла?
– В Интернете.
– Умничка ты моя! – расчувствовался Полуянов. – Помощница! Спасибо!
– Помогать еще тебе, ха! Я на Кассандру твою компромат искала!
Надя порозовела, повеселела. Дима снял правую руку с руля и – довольно опасливо – водрузил ее на подругино бедро.
– Озабоченный, – фыркнула Надюшка.
Рука поползла ниже, ущипнула за ягодицу.
– Полуянов, – с угрозой в голосе произнесла она, – не забывай: у меня подписка о невыезде и репутация закоренелой преступницы. А под сиденьем наверняка есть монтировка. И вообще, – распалилась Надя еще больше, – не хочу я больше тебя! Ты изменщик! Ездил на мою дачу с любовницей. Охотничек, блин, за вдовушками!
Дима неохотно вернул руку на руль. Давно рассвело, над Москвой нависало тревожное, пыльно-малиновое солнце. Развязка перед кольцевой дорогой – несмотря на утренний час – выглядела пустынной. На обочине тревожно крутились мигалки на крышах полицейских машин, стояли блюстители порядка в черных масках.
