– Да, Кася! Так гадать можно вечно. Но выход я пока вижу единственный: надо идти в полицию и во всем признаваться.
– Но они же меня обвинят!
– Тебя и так обвинят. Платить шантажистке бессмысленно – Лика все равно тебя сдаст. Полиция опросит проводников, найдут машину, на которой ты ехала в Питер в ночь убийства. Просмотрят записи с камер – на Ленинградском вокзале, в Мытищах.
– Дима! А вы не можете мне два миллиона одолжить? Чтобы от Лики отвязаться? Я вам отдам! Сразу, как в наследство вступлю! Лика – она, конечно, сволочь, но по-своему честная. Она, если деньги получит, не будет меня выдавать!
– Кася, – произнес он устало, – ты действительно дурочка.
В ее глазах плескалось отчаяние:
– Я не хочу в тюрьму!
– Какая тюрьма! Подписку о невыезде получишь и будешь дома сидеть.
– Нет, меня арестуют, вот увидите! Ольга Петровна все для этого сделает!
Отбросила плед, вскочила с постели и жалобно выкрикнула:
– И это вся ваша помощь?! Иди в полицию, и пусть тебя в тюрьму посадят?!
– Кася, никто тебя никуда не посадит.
– Нет, нет! Я ведь их обманывала все время! Так что теперь они меня заберут!
Она бросилась на постель, зарылась лицом в подушку. Плечи затряслись.
Полуянов не выносил, когда женщины плачут. Надя о его слабости знала, иногда пользовалась – когда уж очень чего-то хотела добиться. Кася тоже интуитивно нажала на его больную мозоль.
Дима пробормотал то, чего никак не хотел говорить, но губы не слушались, прошептали сами собой.
– Я, конечно, мог бы попробовать сам – найти твоего врага…
Кася вскочила с постели, просияла:
– Дима, Димочка!
Она схватила его руку, прижалась губами.
– Кася, прекрати!
– Дима, я не смогу в тюрьме! Нисколько, даже часа! Пожалуйста! Помогите мне!
Он высвободил ладонь из ее цепких лапок, но теперь Кася порывалась броситься перед ним на колени. Пришлось сжать в объятиях, прикрикнуть:
– Хватит! Успокойся!
Кася мгновенно перестала рыдать. Тусклым голосом отозвалась:
– Я успокоилась. Но в тюрьму все равно не пойду. Лучше с собой покончу.
Он вздохнул. Сходил в кухню, нашел в шкафчике оставшийся с лета недопитый джин, открыл, понюхал. Натуральный продукт по-прежнему пах можжевельником. Тоника, как и лимона, на даче, конечно, не оказалось. У Надьки где-то имелись емкости для напитков всех видов, но искать Дима не стал, плеснул джина в стакан. Отнес в спальню и велел Касе:
– Пей залпом.
Она отхлебнула, закашлялась.
– Терпи.
Она мужественно зажмурилась – и допила до дна.
Сразу раскраснелась, зевнула. Пробормотала:
– Ой, глаза сразу стали слипаться. Я ведь три ночи почти не спала. Страшно было очень.
Он усмехнулся:
– Так и спи. – И, хотя ничего подобного не планировал, с языка само собой сорвалось: – Я буду тебя охранять.
– Дима, – Кася взглянула с восторгом, – вы такой замечательный!
«Полуянов, не покупайся! Это ж классическая фраза из руководства: “Как заловить мужчину”».
Но будто затмение нашло – он нежно обнял ее. Касина головка склонилась ему на плечо, но он взял себя в руки. От поцелуя удержался и приказал:
– Ложись.
Она послушно нырнула в постель. Дима подоткнул ей одеяло. Сердце таяло от ее улыбки.
Он присел на край кровати, спросил:
– Ты многих бросала?
Ее личико сразу закаменело.
– В смысле?
– Красивые девушки не могут говорить «да» всем, кто их хочет.
– Всем – нет. Но вы – не такой, как все. – Синие звездочки глаз полыхнули. Тонкая рука – словно бы случайно – вынырнула из-под одеяла и прошлась по его бедру.
Полуянов поспешно встал.
– Кася, перестань!
– Но вы же сами…
– Да, ты действительно умеешь кружить головы. Но ты неправильно меня поняла. Я постараюсь тебе помочь, но спать с тобой не буду.
Она вытащила из-под одеяла вторую ладонь и сложила руки в молитвенном жесте:
– Дим, вы меня прямо каким-то монстром представляете. И к вам я не собиралась приставать. Как вы только могли подумать такое!
– Все, Кася, проехали. Давай займемся делом. Мне нужно знать всех, кого ты могла обидеть. Предать. Бросить. Унизить.
– Дима, понимаете… Предать, унизить – я такого никогда не делала. Да, конечно… Кому-то я отказывала… Но всегда старалась так, чтобы человеку не было больно.
