— Слышал — подтвердил я — Мне кто-то рассказывал про них.
— Хорошо. Так, кого ждем? Поехали, поехали — обратилась Марфа к водителю, которым оказалась все та же симпатяшка Васька, на этот раз, правда, одетая попроще чем при нашей прошлой встрече— Вооот. Берегини ушли за Кромку, но наследие их осталось жить в нашем мире. Время, разумеется, потихоньку подтачивало сотворенное на заре мира, но пережевать совсем пока не смогло. Вот и поляна эта сохранила часть того света, что в нее некогда была вложена. Люди здесь ругаются друг с другом куда реже, чем в других местах, меньше болеют, чаще улыбаются, детишки, тут зачатые, здоровенькими да крепкими рождаются. Одно плохо — таким как я, и мои сродственницы, здесь селиться нельзя. Не наша эта сила. Чужая она нам. Да и тебе тут постоянно обитать не рекомендую, ты хоть и человеком остался, но место твое все же в Ночи, с нами. А берегини порождение Дня, их Род создал из утренней росы и солнечных лучей.
— Надо же — впечатлился я — Теперь понятно почему земля тут столько стоила. Отец тогда крепко в нее вложился деньгами, я это помню.
— Ну, одно с другим вряд ли связано — усомнилась Марфа — Не думаю, чтобы риэлторы хоть что-то про берегинь знали. Просто направление такое, где дешевой земли вовсе нет. Опять же близость к Москве… Ладно, это все не столь важно. Валера, прежде чем мы до нужного места доедем, я хотела с тобой кое-что обговорить.
— Внимательно слушаю — насторожился я.
— Собственно, скрывать от тебя уже особо нечего — Марфа пожевала губами — Я имею в виду тот клад, который ты мне сегодня добудешь. Да там, собственно, даже и не клад, а, скорее, захоронка. Клад — это когда в сундук или чугунок какой не жалея злата-серебра насыпали, а тут речь идет всего-то о двух вещичках — гребешке стальном да колечке медном.
— Что-то мне подсказывает, что эти две вещички по стоимости тянут на десять чугунков с золотом — чуть насмешливо предположил я — Не так ли?
— Не так — опровергла мои слова Марфа — Совершенно не так. Эти предметы важны лишь для тех, кто понимает их ценность, кто знает, что они такое.
— И как их в ход пускать — добавила Васька и ойкнула, заработав крепкую затрещину от своей хозяйки.
— Так это нормально — пожал плечами я — Многие вещи существуют по тому же принципу. Мне вот, например, логарифмическая линейка даром не нужна, а математику без нее никак.
— Ты меня не понял — вздохнула Марфа — Я о другом речь вела.
— Выходит, что нет — согласился я.
— По договору ты имеешь право на часть поднятого тобой клада — ведьма выговаривала слова медленно, как для идиота — Этот состоит из двух предметов, которые разлучать никак нельзя, им тогда цена грош будет.
— Тьфу! — поморщился я — Вот вы о чем! Ну, конечно, я не стану претендовать на кусок гребня, вы получите его целиком. Что до причитающейся мне доли… За вами останется должок, причем больше положенного обещаю не требовать. Такой расклад вас устроит?
— Вполне — подтвердила Марфа — Рада, что мы договорились. Нет, все же наговаривают на тебя, определенно наговаривают. Не такой уж и скверный у тебя характер. Вот мы с тобой уже в который раз общаемся, и не разу толком не поругались. А я ведь ведьма, а не какая-то там девица-живица, которая любому захожему молодцу рада.
— Так кто наговаривает-то? — хмыкнул я — Небось, вурдалаки? Их можно понять, они всегда в пролете.
— Про этих недотыкомок и речи нет — отмахнулась Марфа — Я вообще не понимаю, как им удалось до наших дней дотянуть. Раньше, века два назад, кровососы на самом деле представляли из себя серьезную силу, поскольку их возможности были огромны, но сейчас, в новые времена, их старые трюки вызывают только улыбку. Внешне может показаться, что они успевают за эпохой, но на самом деле они от нее безнадежно отстали.
— Зато кино хорошее снимают — влезла в разговор Васька — Это они умеют. И рекламу тоже.
— Рекламу? — изумился я.
— Ну да — Васька повернулась ко мне, и я не сдержался от того, чтобы не залюбоваться ее румяной, с ямочками на щеках, мордашкой — Добрая половина самых продающих роликов снята вурдалаками.
— Вернее теми, кого они обратили — поправила ее Марфа — Поняли, что деградация вот-вот сменится упокоением, и перетянули на свою сторону некоторое количество медийных лиц. Рекламщики, телевизионщики, литераторы — все те, кто может приносить деньги, не особо вылезая на улицу, особенно днем, когда светит Солнце.
