Рука повисла в воздухе в дюйме от таблеток.
— Что здесь не так? — спросила она у себя.
По спине пробежал холодок.
Она пересчитала таблетки. Их было ровно двенадцать.
«Этого слишком много, — подумала она. — Кому и знать, как не мне. Обычно я их принимаю по шесть штук».
Она взяла пузырьки, прочла этикетки на каждом из них, снова произвела нехитрый подсчет и произнесла:
— Шесть. Должно быть шесть.
Но на блюдце их лежало двенадцать.
— Сьюзен, неужели ты ошиблась?
Едва ли такое было возможно. Сьюзен человек скрупулезный. Организованный. Разумный. И ей уже много раз доводилось раскладывать для нее лекарства.
Диана прошла в угол кухни, где имелся небольшой компьютер, подключенный к телефонной линии. Она быстро набрала номер местной аптеки. Уже через несколько секунд экран компьютера мигнул и на нем появилось лицо фармацевта.
— Э, доброе утро, миссис Клейтон! Сегодня прекрасный день. Как вы себя чувствуете? — поприветствовал он ее, выговаривая слова с сильным латиноамериканским акцентом.
Диана кивнула ему в ответ:
— Просто замечательно, Карлос. Но у меня к вам есть маленький вопрос насчет моих лекарств…
— У меня тут про них все записано. А что такое?
Диана посмотрела на таблетки:
— Правильное ли я взяла количество таблеток? Вот послушайте: две таблетки мегавитаминов, две обезболивающих, четыре клопамина и четыре рензака…
— Нет, нет, нет, миссис Клейтон! — прервал ее Карлос. — Витамины — это еще ладно, двойная доза болеутоляющего, это, пожалуй, тоже сойдет, но не в каждый прием. Пожалуй, вы от этого просто заснете. Но клопамин и рензак очень сильные препараты. С мощным действием! То, что вы сказали, очень много. Только одну таблетку! Каждого! Не больше, миссис Клейтон. Это очень важно!
Внутри у Дианы что-то оборвалось.
— Значит, если принять четыре таблетки того и другого…
— И не думайте! Четыре того и другого сделает вас очень больной…
— Насколько больной? — прервала она фармацевта.
Тот помедлил, прикидывая что-то в уме:
— Возможно, это вас убьет, миссис Клейтон. Четыре зараз — это очень опасно…
Карлос сделал паузу, но Диана ничего не ответила.
— …особенно вместе с вашими болеутоляющими, миссис Клейтон. Вас просто свалит с ног, и вы даже не будете знать, какие у вас проблемы с этими клопамином и рензаком, какая передозировка. Хорошо, что вы мне позвонили, миссис Клейтон. Если вдруг вы позвоните мне, а я не отвечу на звонок, то лучше ничего не принимайте. Болеутоляющее еще можно, а те другие нельзя. Эти лекарства от рака, они муй фуэрте, очень сильные.
Рука у Дианы слегка затряслась.
— Спасибо вам большое, Карлос, — пробормотала она. — Вы очень мне помогли. — И нажатием клавиши она отсоединилась от линии.
Очень осторожно Диана вернула лишние лекарства в соответствующие пузырьки, пытаясь отогнать воспоминание о когда-то таком знакомом лице человека, который вломился в ее дом, увидел записку, оставленную их дочерью, тут же понял, какую возможность она ему предоставляет, и не замедлил ею воспользоваться. Должно быть, это показалось ему великолепной шуткой. Скорее всего, он ушел ухмыляясь, а возможно, и громко смеясь — после того-то, как намеренно положил ей на блюдце смертельную дозу лекарств, которые должны были поддерживать в ней жизнь.
Джеффри Клейтон так и застыл на месте. Сперва он совершенно не мог придумать, что ему делать и как поступить. Он продолжал тупо смотреть на экран компьютера, когда в кабинет ворвался красный от злости агент Мартин.
— Ку-ку, — пробормотал себе под нос Клейтон, когда детектив захлопнул за собой дверь и с ходу принялся его распекать:
— Клейтон, сукин вы сын, сколько раз можно растолковывать вам прописные истины! Никаких пеших прогулок без моего сопровождения! Ну где вы шлялись, черт бы вас побрал? Я с ног сбился, вас разыскивая.
Профессор не стал отвечать ему и сделал вид, что не обращает внимания ни на расспросы, ни на крепкие выражения своего напарника. Он повернулся в кресле и пристально поглядел на детектива. Он хорошо понимал причину его гнева: какой толк в приманке, когда она не находится постоянно у тебя на глазах, — ведь если тот, на кого ты охотишься, выберется из своего потайного логова и обнаружит себя, ты в любой момент должен быть готов воспользоваться этим. Клейтона и самого начал охватывать гнев — из-за того что его используют подобным образом, — но ему удалось с ним совладать. Он инстинктивно почувствовал, что для него лучше ни с кем не делиться своими догадками. Пускай детектив по-прежнему думает, что Джеффри пребывает в неведении относительно того, зачем его привезли в Пятьдесят первый штат. В конце концов, план Мартина не так уж бессмыслен: доказательство в данный момент высвечивалось на стоящем перед ним мониторе компьютера. На какую-то долю секунды ему в голову пришла мысль скрыть это полученное им послание, но, так и не приняв окончательного решения, он вдруг обнаружил, что его рука сама вялым жестом показывает детективу на слова, написанные на экране.
