Потом сотник сказал:
- Беседу продолжим у капитана. Пойдемте... Пан Черненко с Украины, представил его сотник пожилому капитану.
- Галайда, - назвался тот, протягивая руку Черненко.
У окна в кабинете Галайды сидел красивый польский поручик.
- Пан поручик, разрешите начать беседу? - спросил Галайда.
- Проше, - раздалось в ответ.
- Как вы оцениваете положение на Украине? - спросил Галайда.
Черненко опешил от неожиданности.
- Вы поняли мой вопрос? - переспросил капитан.
- Вопрос-то понял. Но не знаю, с чего начать.
- Неважно, с чего вы начнете. Важно, чтобы вы правильно отобразили действительное положение дел.
- Коротко говоря - положение трагическое, - решился Черненко, - таково мнение мое и атамана Новицкого.
- Трагическое? - удивился капитан. - Для кого - для нас или для большевиков?
- Для Украины, - уклончиво ответил Черненко.
- Факты?
- А факты, пане капитане, таковы. Большевики оккупировали не только Украину. Они оккупировали душу нашего парода. Широкие массы селян поддерживают большевиков, потому что им дали землю. А о рабочих и говорить нечего. Трагедия именно в этом.
- А разве разверстка и чрезвычайка... не отрезвили?
- В том-то и дело, пане капитане, что пока нет.
- Пся крев! Огнем и мечом надо уничтожать большевицку заразу! неожиданно выкрикнул поручик. - Огнем и мечом! - повторил он, рассекая стеком воздух.
- Пан Вишневский может не сомневаться, - угодливо подтвердил Галайда. Действовать будем огнем и мечом. - И снова обратился к Черненко: - Ваша организация имеет связь с повстанческим отрядом?
- Нет.
- Почему?
- Действующие повстанческие отряды находятся под ударами советских воинских частей, которые неотступно преследуют их. Устанавливать связь с повстанческими отрядами - значит поставить под удар с таким трудом созданную, глубоко законспирированную организацию.
- Вот оно что! - разочарованно процедил капитан. - А что же делает ваша организация?
- Организует силы, готовит их к бою, выжидая, когда созреет обстановка, чтобы нанести решающий удар.
- Доки сонце зийде, роса очи виист, - язвительно заметил Галайда.
Долго еще он спрашивал Черненко, пытаясь отыскать слабые места в его аргументации о "трагическом положении" на Украине. Наконец, исчерпав все вопросы, он обратился к польскому офицеру:
- Пан поручик имеет вопросы к пану Черненко?
Пана поручика интересовали главным образом сведения военного характера.
- Какой гарнизон в Елисаветграде?
- Большой.
- Какие части стоят в городе?
- Точно сказать не могу.
- В каком направлении двигаются по железной дороге воинские эшелоны и каких родов войск?
- Воинских эшелонов по пути к границе не приходилось видеть, но на каждой станции военных много.
Взбешенный поручик подскочил к Галайде и принялся распекать его:
- Сколько раз я приказывал уделять больше внимания сбору военных сведений!
Галайда развел руками:
- Новицкий - военный человек, должен был бы понимать...
- И он понимает, - вступился Черненко. - Атаман сам собирает эти данные, считая, что они ему пригодятся
к началу выступления. А для Львова, говорил атаман, эти данные ни к чему, так как они текучие.
- Я доложу о нашей с вами беседе пану генералу, - сказал Галайда, заканчивая разговор.
Вечером в общежитие вбежал петлюровец Мазур.
- Хлопцы! Атаман Ангел поймал чекиста! Смотрите!
Все сгрудились у окна. Среднего роста молодой человек, худой, смуглый шел между двумя бандитами.
В этот вечер разговоров в общежитии было мало - все прислушивались к тому, что происходило наверху.
...На рассвете Черненко услышал доносившиеся со двора глухие удары заступа. Мучительно хотелось встать и выглянуть в окно, но он заставил себя дождаться, пока первым поднимется кто-нибудь другой. Поднялся Мазур.
За ним вскочили и другие. Вышли из общежития и остановились у дверей. В глубине двора возле каменной стены орудовали атаман Ангел и его напарник. К ним направился Мазур. Вскоре он вернулся.
- Ангел говорит: чекист из Каменец-Подольской чрезвычайки. В яме уже. И родная мать не найдет теперь.
Держа в руке лопату, к ним подошел Ангел. Одутловатое небритое лицо его было красным.
