- Я этого типа сегодня утром на пристани видел.
С ним еще какой-то железнодорожник был.
- Железнодорожник? - заинтересовался я, вспомнив доклад Карасева. Очень хорошо.
Я послал сотрудников поискать железнодорожника. Во главе с Карасевым они прочесали вокзал, площадь, прилегающие улицы, но железнодорожника того нигде не оказалось.
Тем временем моряка подвергли тщательному обыску.
В правом кармане бушлата обнаружили командировочное предписание на ту же фамилию и еще на двух лиц. Кроме того, из-под подкладки фуражки изъяли чистые бланки с угловым штампом и круглой печатью.
- Запасливый, - улыбнулся Козлов.
Мы приступили к предварительному допросу.
- Так вы в отпуске или в командировке? - спросил я.
- В отпуске был раньше, а теперь в командировке, - изворачивался матрос.
- К южной границе?
- Да, на юг.
- С каким заданием?
- Скот заготовлять.
- Понятно. А где же ваш напарник?
- Какой напарник? - пожал плечами моряк. - Нет у меня никакого напарника. Я один.
- Один? А... железнодорожник?
Матрос растерянно молчал.
- Не хотите говорить, не надо. Запросим Кронштадт.
Нам это недолго. А пока отправим вас в ЧК.
- Не надо в ЧК, - взмолился матрос.
...В 6 часов вечера группа оперативных работников вместе с задержанным отправилась по железнодорожным путям к товарной станции. Около одного из домов моряк остановился.
- Здесь, - показал он, - на втором этаже.
- Что-то он темнит, - с сомнением проговорил Карасев. - Тут Иван Степанович живет, я его хорошо знаю - потомственный железнодорожник. Он с такими подонками якшаться не станет.
- А мы у него комнату на несколько дней сняли, - пояснил моряк.
Оставив двух чекистов на улице, мы поднялись на второй этаж.
- Стучись, - сказал я Карасеву.
Дверь открыл Иван Степанович. Узнав Карасева, он молча отступил в сторону, пропуская нас в квартиру.
- Где квартирант? - тихо спросил Карасев.
- Там, - показал хозяин на дверь соседней комнаты.
Карасев молча взглянул на меня, я кивнул. Чекист, вынув наган, решительно шагнул к двери и распахнул ее!
Прижавшись к стене, около открытого окна стоял "железнодорожник".
- Руки вверх! - приказал Карасев.
С улицы донесся тихий свист. Я высунулся в окно.
Там стоял чекист.
- В чем дело?
- Из окна револьвер выброшен.
Обыск задержанного и помещения ничего не дал.
- А где же третий?
- Какой третий?
- В командировочном предписании трое значатся.
- Трое их тут и остановилось, - подтвердил хозяин.
- Где третий? - спросил Карасев.
- Нет тут никого больше, - сказал "железнодорожник".
- Оставим засаду, - предложил я. И тут же предостерегающе поднял руку, призывая к молчанию.
Мы прислушались - с чердака донесся какой-то шорох.
- Ход из квартиры на чердак есть? - спросил я хозяина.
- Нет, - покачал тот головой, - со двора лестница ведет.
- А ну, быстро, пошли.
Оставив с "железнодорожником" двух работников, мы вышли на улицу.
- Ясно, - сказал я, осмотрев стену дома. - Из окна по карнизу до лестницы, а по ней на чердак.
Карасев, не дожидаясь моих указаний, быстро стал подниматься по лестнице.
Когда он протянул руку к дверце чердака, чтобы открыть ее, прогремел выстрел. Карасев пригнулся и опустился на землю.
- Быстро на ту сторону дома, - приказал я Карасеву и несколько раз выстрелил по смотровому окну чердака.
- Вот он! - раздался крик Карасева с противоположной стороны дома.
Мы поспешили к нему. По пустырю бежал мужчина, за ним гнался Карасев.
Мы бросились наперерез убегавшему. Заметив нас, он резко взял в сторону и, укрывшись за столбом, стал стрелять. Мы залегли.
- Ложись! - закричал я, видя, что Карасев продолжает бежать.
Карасев махнул рукой и вдруг, словно споткнувшись, рухнул на землю. Пока мы добежали до него, бандит исчез.
- Побежал в сторону Киева-III, к Днепру, - прохрипел Карасев.
Отправив раненого в больницу, мы подняли железнодорожную и речную охрану, тщательно прочесали всю территорию. Беглец как в воду канул.
- Вот он! - вдруг крикнул Козлов, показывая на Днепр.
От причала отвалила шлюпка. Мужчина, яростно наваливаясь на весла, гнал ее по течению реки.
- Уйдет, - с досадой проговорил я.
