– С кем? С Амандой?
– Да нет, с ее матерью. С вдовой. Она не очень-то обрадовалась моему визиту.
– Вот как. А в чем дело? Аманда выглядит лучше, чем я ожидала. Забинтованная рука и капельница, но ожогов нет.
– Ее не обожгло.
– Я заметила. У меня камень с души свалился. Я боялась, что она в худшем состоянии. Но как ей удалось выбраться? Бенсон сгорел дотла, а ведь она находилась в той же комнате.
– Мы не знаем. Ее нашли на улице в бессознательном состоянии, и мы не можем понять, как она туда попала. Вы уже опросили домработницу? Может, она знает?
– Нет, она ничего не помнит после того, как услышала выстрел. Очнулась уже на улице.
– Черт, если бы мамаша дала мне малейший шанс, я бы спросил Аманду, как она выбралась. И еще много чего разузнал бы.
– Девочка в состоянии говорить?
– Я беседовал с врачом по дороге в палату. Она пришла в себя примерно час назад – впервые с тех пор, как ее привезли вчера ночью. Аманда провела на операционном столе несколько часов: у нее отрезаны три пальца – целиком, от самой ладони. Пальцы сохранить не удалось. Я думаю, они… ну, пальцы, остались внутри и сгорели во время пожара. – Рендл произнес это, глядя в сторону.
Какая же скотина этот Хирург, так изуродовать бедную девочку! Мелани еще раз поклялась себе поймать его. Аманде не спать спокойно, пока он разгуливает на свободе. Она всю жизнь будет в страхе оглядываться. Мелани очень хорошо понимала ее состояние.
– Но врач разрешил с ней разговаривать?
– Врач сказал, что можно попробовать. Аманде это не повредит. Когда ее привезли, девочка находилась в шоке от потери крови. Кровотечение остановили, и Аманда уже приходит в себя. Правда, ее накачали успокаивающими и обезболивающими. Тем не менее она в состоянии ответить на простейшие вопросы. Если мамочка соизволит подпустить нас. Я объяснил миссис Бенсон, что врач не возражает, но она и слышать ничего не хочет.
– Давайте я попробую.
– Попробуйте. У меня все равно ничего не получается.
Они вернулись в палату, и Рендл представил их друг другу.
– Миссис Бенсон, – с искренним сочувствием заговорила Мелани и взяла ее за руки, – мне очень жаль, что мы познакомились при таких ужасных обстоятельствах. Мы уже встречались, если помните, на благотворительных мероприятиях. Вашего мужа я тоже знала. Такой замечательный человек. Мне очень жаль. Я представить себе не могу, что вам пришлось испытать со вчерашнего вечера. Вы, наверное, ужасно расстроены.
– Спасибо, милочка. Очень любезно с вашей стороны, – холодно ответила Нелл Бенсон и тут же высвободила руки. Непохоже, чтобы она припоминала их прежние встречи. – Я рада, что хоть кто-то здесь понимает всю серьезность ситуации.
Рендл бросил на Мелани красноречивый взгляд: «Теперь понятно, что я имел в виду?»
Мелани внимательнее присмотрелась к Нелл. В полногрудой блондинке, которая в былые времена вполне могла стать королевой бала, сейчас явно чувствовалась хищная красотка: одета в скромный черный костюм, но в голубых глазах – стальной блеск. А в благовоспитанном голосе сквозили нотки прокуренной хрипотцы.
– Давайте не будем беспокоить Аманду и поговорим в коридоре, – предложила Мелани. Если Нелл станет упираться, то придется ее прижать. Неизвестно, понимает ли Аманда, что происходит вокруг, однако не стоит выкручивать руки мамочке на глазах у дочери. Не хотелось бы вызвать у девочки неприязнь.
– Нам не о чем разговаривать. Я не хочу, чтобы мою дочь допрашивали, пока она находится под действием лекарств.
– Миссис Бенсон, к вашему сведению, мы не намерены допрашивать Аманду, – ответила Мелани. – Бедная девочка не подозреваемая, а жертва ужасного преступления. Подонок, который изувечил ее и убил вашего мужа, все еще на свободе. У нас есть основания полагать, что он попытается убрать всех свидетелей, включая Аманду. Мы хотели бы поговорить с девочкой только для того, чтобы лучше ее защитить.
Нелл встала между Мелани и кроватью:
– Не вздумайте попытаться меня обойти. Она несовершеннолетняя, и что для нее лучше, буду решать я. Как я могу допустить, чтобы девочку допрашивали, когда она в таком состоянии?
