– Значит, они выглядели счастливыми?
Я трусливо скрылась, когда столкнулась с их безнадёжным, страшным горем. Сбежала на кухню. Понимать, что мне, возможно, известно что-то о смерти их детей, что я могла бы рассказать, но не сумела себя заставить, было ужасно. Я чувствовала себя виноватой и никчемной. С другой стороны, что бы я им рассказала? «Привет! Я думаю, весьма вероятно, ваших детей съели оборотни». Разве это как-то поможет?
Я убедила себя, что спать мне не даёт сочувствие родителям пропавших парней, потому что в такой ситуации думать об отсутствующем любовнике просто преступно. Однако я крутились и ворочалась в кровати, не могла уснуть, путалась в простынях, от которых пахло Купером. Я поменяла бельё, но на чистых простынях спать не могла вообще, там не было его запаха, так что все закончилось возвращением белья, на котором сохранился аромат Купера, на место.
Я собой не гордилась.
И виноват в этом охотник, который пытался отогнать голодного волка от только что застреленного лося, что несколько не подходило под наш волчий сценарий. Гораздо чаще туристы страдали от ран, нанесённых медведями и лосями. Я читала про то, какие виды волков водятся в нашем штате, но не находила никого, похожего на Купера. Его вторая форма напоминала скрещение чернобурого и обычного серого волков.
Я читала про их рацион, привычку помечать своё запахом (фу...) и язык тела, надеясь научиться лучше понимать настроение Купера, когда он трансформируется. Например, я выяснила, что, если Купер заворачивал уши назад и наклонял голову, он напуган. И, даже, когда он напуган, что уже показатель чего-то нехорошего, поскольку он сильный хищник и все такое, бежать мне все равно со всех ног нельзя. Если мы столкнулись с другим волком, побег снизит мои шансы на выживание. Почему-то эта информация не показалась мне особенно полезной.
Во мне бурлила энергия, направить её куда-то, кроме работы, не представлялось возможным, так что я каждое утро жаждала побыстрее оказаться в баре. Я надеялась, время там пройдёт незаметно, но, казалось, кто-то включал замедленный режим. Стоило появиться заказу, я тут же бросалась его выполнять, почти кидая тарелки к окну раздачи для Эви. Смотрела на часы – и они показывали, что прошло всего несколько минут.
По крайней мере я могла рассчитывать, что Абнер не даст мне заскучать. На четвёртый и последний день поездки Купера я поставила перед Абнером тарелку, он широко улыбнулся, вдохнул аромат домашней выпечки, взял мою руку в свою и приложил к костлявой груди, обтянутой фланелью.
– Итак, девочка, мое последнее предложение. Переезжай жить ко мне, готовь так же каждый день, и я обещаю тебе всегда опущенное сиденье унитаза, тёплые ноги, цветной телевизор и даже центральное отопление установлю.
Я захихикала.
– Абнер, я требую автомобиль с откидным верхом. Водить его я смогу всего месяц в году, но, думаю, это будет того стоить.
Он усмехнулся и положил в рот кусочек пирога.
– Абнер, тебе не приходило в голову, что ты сексуально домогаешься Мо? – пошутил Алан, когда я собиралась уйти обратно на кухню. Он только что вернулся из города, где встречался с представителями полиции штата, чтобы сделать доклад о положении дел. Рейнджер выглядел уставшим и предельно изученным, под глазами легли огромные тёмные синяки. Казалось, ещё чуть-чуть, и он уснет прямо на своем бутерброде из говядины с расплавленным сыром.
– Сознание женщины – одна из величайших тайн природы, – спокойно проинформировал Алана Абнер. – Каждая как загадка, ждущая, когда же её разгадают. Мо просто более сложная, чем большинство, но я когда-нибудь найду ответ, и тогда она и домашняя еда станут моими, только моими.
Алан нахмурился.
– Абнер, твои знания о женщинах влезут в ящик для носков, ещё место останется.
– Попытаться-то все равно стоит.
Я услышала, как над дверью главного входа зазвенели колокольчики, она распахнулась. Я, все ещё смеясь над дружеской перепалкой, обернулась на шум и увидела, как в бар заходит Купер. Он казался уставшим, под поношенной коричневой кепкой виднелась трехдневная щетина на лице. Я почувствовала, как весь воздух из лёгких вырывается в счастливом вскрике. Брови Алана сошлись на переносице, когда он заметил улыбку облегчения Купера и мой восторг. Я за пару быстрых шагов обогнула стойку, остановилась поцеловать Абнера в макушку, скользнула между посетителями и бросилась к Куперу.
