— Я — Хари Сэлдон, — произнес он в полной тишине, и его негромкий голос прозвучал как гром.
— Я Хари Сэлдон. Я не знаю, присутствует ли кто-нибудь сейчас в этом зале, но думаю, что это не имеет большого значения. У меня есть еще небольшое опасение, что план может сорваться. Для первых трех видов процентная вероятность успеха равнялась 94,2.
Он помолчал, улыбнулся и мягко добавил:
— Кстати, если кто-то из вас стоит, сядьте, пожалуйста, и если вы хотите курить, я тоже не возражаю. Я нахожусь здесь не во плоти, и мое присутствие не требует формальностей. Давайте же перейдем к обсуждению насущной проблемы. Впервые Основание оказалось перед лицом настолько серьезной опасности и, быть может, перед последними приготовлениями к развязыванию гражданской войны. До сих пор нападения извне успеха не имели согласно математически строгим законам психоистории. Нападение, которое произошло сейчас, проведено слишком свободной группировкой Основания против слишком авторитетного центрального правительства. В этом назрела необходимость, и результат очевиден.
Среди правящей верхушки аудитории произошло некоторое замешательство. Индабур приподнялся в своем кресле.
Бейта наклонилась вперед, она почувствовала, что начинает волноваться. О чем это говорит великий Сэлдон? Она пропустила несколько его слов…
— …выработанный компромисс был необходим в двух отношениях. Восстание независимых торговцев является следствием новой неопределенности в правительстве, которое, возможно, стало слишком самоуверенным. Восстанавливается элемент старательности. Хотя побежденное, но здоровое течение демократов…
Теперь уже многие говорили вслух. Аудитория волновалась, начиналась паника.
Бейта сказала Торану на ухо:
— Почему он не говорит о Муле? И торговцы никогда не восставали.
Торан пожал плечами. Сквозь нарастающий шум в зале все труднее было разобрать, о чем говорит великий старец.
— …новая и более жесткая позиция правительства была необходимостью и прекрасным выходом из логически вытекающей гражданской войны, насильно навязанной Основанию. И сейчас только остатки старой Империи стоят на пути дальнейшей экспансии, а о них, по крайней мере, последующие несколько лет не надо будет и думать. Конечно, я не могу сообщить вам природу следующего кризиса, потому что вы ничего не должны знать о нем, иначе…
Рев толпы непрерывно усиливался, великий Сэлдон беззвучно шевелил губами. Его никто не слушал.
Эблинг Мис подбежал к Ренду. Лицо его было красным от возбуждения, он кричал:
— Сэлдон сошел с ума. Он перепутал кризисы. Разве вы, торговцы, когда-нибудь планировали войну?
— Нет, конечно, — ответил Ренду. — Мы все отменили перед лицом новой опасности со стороны Мула.
— Но тогда Мул — добавочный элемент непредставленной сэлдоновской психоистории. Что же теперь будет?
Внезапно наступила полная тишина, и Бейта с ужасом обнаружила, что стеклянный куб вновь пуст. Атомное свечение стен померкло, кондиционеры отключились.
Откуда-то донесся звук сирены, резкий, нарастающий. Ренду произнес одними губами:
— Атака из космоса!
Эблинг Мис поднес к уху часы, которые были у него на руке, и заревел:
— Клянусь Галактикой! Остановились! Есть ли здесь в комнате хоть одни часы, которые идут?
Голос его резал как нож.
Присутствующие разом прислушались — ни одни часы не работали.
Эблинг заговорил, обнародуя свои страшные подозрения:
— Что-то основательно попортило Временной Сейф, значит, Мул атакует.
Крик Индабура перекрыл поднявшийся шум:
— Всем сесть на свои места. Иуда Мул в пятидесяти парсеках отсюда.
— Это было, — вскричал Мис, — неделю назад. А сейчас Терминус бомбардируют.
Бейта почувствовала большую усталость и горечь, у нее перехватило дыхание от отчаяния и боли.
Снаружи раздавался шум волнующейся толпы. Двери распахнулись настежь, в них ворвался человек, стремительно направляясь к Индабуру.
— Ваше превосходительство, — прошептал он. — В городе не двигается ни одна машина, нет внутренней и внешней связи. Получено сообщение о поражении десятого флота, а звездолеты Мула уже вошли в атмосферу.
Индабур покачнулся и упал, оставшись неподвижно лежать на полу. Во всем зале стояла мертвая тишина. Даже толпа снаружи почему-то умолкла, всех охватила страшная паника.
