Всеволожа подошла к свету, ткнула лоб в оконницу.
- Еду вслед за тобой. Помолимся и расстанемся. Василиус поцеловал её в щёку.
- Прими братнее лобызанье от непутёвого своего государя…
По его уходе Раина не замедлила появлением.
- Я завтра - на богомолье. Ты - в Нивны, - встретила её Всеволожа твёрдым решением.
- Василиус сел на коня и отбыл с Плещеевым, говорят, на Ваганково, - сообщила Раина.
Евфимия не ответила.
- А я пока не возвращусь в Нивны, - объявила лесная дева. - Отправлюсь с тобой.
Всеволожа нахмурилась:
- Это почему?
- Сколько раз сказывать? «Привидение» было! - осердилась Раина. - Привиделось, будто выпрыгнул мечник из сенного воза и напал на нас внезапь.
- О, главоболие моё! - воздела руки Евфимия. - Доколь терпеть твои «привидения»?
Дева надулась и покинула ложню.
Боярышня прилегла на одр, пытаясь собраться с мыслями. Стало быть, пир, намеченный воеводой в честь государева возвращения, покуда не состоялся. Василиус приезжал с нею свидеться, уговорился о месте своего пребывания в доме Юрия Патрикеича и отъехал. Ей предстоит у Троицы быть на глазах бояр, осуждающих, злокозненных и завистливых. Венценосному себялюбцу не постичь её туги. Его прихотью вырвана она из домашнего тепла. Теперь сердцу хочется отогреться. Государыня-мать, несмотря на хворь, разыщет все тонкости её встреч с Василиусом, да ещё с добавкою вымыслов. Ох, долг исполнен, скорей бы отбыть повинность! А тут некстати Раина со вздорными «привидениями»… Какие мечники? От кого нападение? Разве что снова прегнуснодейность неугомонной Литовтовны? Добро, хоть Мастридия ушла в мир иной, вздохнулось свободнее. Евфимия решила схитрить, как сможет: сказаться болящей в Доме Преподобного Сергия. И отбыть, помолясь, по-тихому. Не поставит же государь в вину благоразумное непослушание. Пусть успокоится от татарского плена, от Шемякиных козней. Пусть правит умно, осмотрительно…
В дверь стукнули. Челядинка просунула нос:
- Боярышня, тебя неотступно спрашивает какой-то дворянин прозвищем Бунко.
- Бунко? - вскочила Евфимия. - Проводи, немедля.
Оправила волосы, платье, прибрала одр. Вошёл Карион. Поклонился поясно. Радость сверкала в очах Евфимии. Хоть на шею кинься старому другу! Тоже поясно поклонилась.
- Рад видеть тебя во здравии, Евфимия Ивановна!
- Поздорову ли прибыл? - спросила боярышня. - Где Бонедя?
- Благодарствую на добром слове, - сызнова поклонился Бунко. - Прибыл не издалека, сблизка. Мы с Бонедей живём у купца Тюгрюмова. Помнишь, провожал тебя, когда бежала от батюшки? Его дом пощадил пожар. А тебя приспел труд найти вот по какому делу: неладное затевается в нашем великом княжестве! Вызнал доподлинно: Дмитрий Юрьич отай ссылается с Иваном Андреичем.
- Шемяка с Можайским? - насторожилась Евфимия.
Бунко мрачно кивнул.
- Внушает, будто освобождённый выкупыш задолжал казанцам двести тысяч рублёв.
- Двести тысяч? - изумилась боярышня.
- Будто раздаёт наши земли прибывшим с ним казанским мурзам, - продолжал Бунко. - Улу-Махмету клятвенно обещал Москву, сам будет властвовать в Твери. Борис Тверской, страшась лишиться княжения, взял сторону Шемяки.
- Надобно разуверить! - воспламенилась Евфимия.
- Поздно! - охладил Бунко. - К заговору пристали бояре умершего Константина Дмитрича. Нашлись изменники и в Москве. Главный - Иван Старков, внук татарского царевича Серкиза, выехавшего из Орды при Донском, сын боярина Фёдора Старко-Серкизова, великокняжеский наместник в Коломне. Шемяка, сосланный туда вязнем, был под его приглядом. Там оба стакнулись. Теперь Старков привлёк кое-каких дворян, купцов, даже иноков. Хотят нечаянно овладеть Москвой, схватить великого князя. Ждут случая.
- Немедля скачи в Ваганково, - распорядилась Евфимия. - Василиус едет к Троице. Предупреди! Сразу, немедля же, извести меня. Буду ждать, не сомкнув очей.
Едва Бунко удалился, боярышня бросилась к Юрию Патрикеичу. Его покои были пусты. Прибежала к Марье Васильевне. Подружия воеводы только что помолилась на ночь, вышла из Крестовой.
- Нешто не ведаешь? Нынешней ночью мой благоверный отправился сопровождать государя к Троице.
