— Даже со скелетов не соскочит, — согласился Лич.
— Сильная штука! — Скворцов взмахнул когтистой лапой, со свистом распарывая воздух. — Кишки фрицам выпускать будет одно удовольствие.
— Вот-вот! — произнес Большегонов. — У тебя парни и так голыми руками фрицев рвут, а теперь…
— Там еще что-то лежит, товарищ полковник. Посмотри? — предложил лейтенант.
— Конечно, — ответил Большегонов, доставая следующее изделие оборонного завода. — «Оскал Зверя», — прочитал он сопроводиловку, пока лейтенант с Личем рассматривали очередную диковинку, выполненную в виде челюстей, снабженных бритвенно острыми зубами.
— С этой штукой тоже все ясно, — усмехнулся Лич. — Действительно оскал…
Он снял полевую фуражку и надел конструкцию на голову. Кожаные ремни плотно легли на желтоватую черепушку.
— Нижняя челюсть крепится с помощью винтов-саморезров, — зачитал строчку из инструкции полковник. — Саморезы вкручиваются прямо в кость…
— Ну как? — Харитон Никанорыч громко лязгнул легированными зубами.
— Ужас! — ответил полковник. — Но штука действенная! Ваши-то не прочь в горло впиться, а зубы у некоторых совсем гнилые… А разработчики всего этого добра, я гляжу, учли и эту специфику ваших подопечных.
— Что там еще? — полюбопытствовал Скворцов.
— Больше ничего, особо интересного нет. Так, по мелочи: шипы налокотные, да ножи для предплечьев. Основной упор делается все-таки на «Лапу» и «Оскал». Как только прибудет состав — экипируйтесь по-полной. Нужно порвать этих сволочей!
— Не сомневайтесь, господин полковник, порвем! — заверил Большегонова Харитон Никанорович.
— Ну тогда я вас больше не задерживаю, — сказал полковник. — Свободны до вечера.
— Есть! — взял «под козырек» лейтенант.
Лич тоже приложил руку ко лбу. Затем они по-военному четко развернулись и вышли из палатки.
— Через лес рванем, а Харитон Никанорович? — уточнил Скворцов.
— Через лес, — согласился с лейтенантом Лич. — Нечего нашими рожами живых стращать.
Еще до того, как Петр Семеныч свалился от неизвестного недуга, командование в лице батюшки Феофана поступило благоразумно, разделив места дислокации «живой» и «неживой» силы небольшим леском. Во-первых: живые бойцы до сих пор чувствовали себя неуютно, если не сказать круче — некоторые бойцы пугались и падали в обморок,
когда на их глаза попадался кто-нибудь из подразделения Харитона Никаноровича. Во-вторых: погода стояла по-летнему жаркая, и ароматы, распространяемые тысячами гниющих тел, были далеки от приятных благовоний. Поэтому, при расположении частей «Зомби» приходилось учитывать даже направление ветра. Ну и собственно по этой же причине Командование боялось вспышки каких-нибудь заболеваний среди живых — царившая в рядах покойников антисанитария, заставляла содрогаться даже ко всему привыкшего Петра Семеныча. Первое, что бросалось в глаза стороннему наблюдателю — мириады жирных «туалетных» мух. Казалось, что они собрались в стан покойников со всей Еврейской Автономии. Мухи облепляли лежащих вповалку мертвяков черным шевелящимся ковром, залезали в рот и уши, откладывали яйца под закрытые, сочащиеся гноем веки. Но безмозглым покойникам было на них наплевать — никакого дискомфорта они уже давно не ощущали. В их открытых ранах копошились белесые черви, в глазах ползали опарыши. Это жуткая картина в очередной раз заставила содрогнуться старшего лейтенанта Скворцова, да и Лича, собственно, не оставила безучастным.
— Это страшно, Харитон Никанорыч! — признался Александр.
— Да, чудовищное зрелище, — согласился Лич. — Слушая, а прикажу-ка я им зарыться в землю. Все целее будут! Пусть в земле полежат, пока эшелон с оружием не придет.
— Да, наверное, так будет лучше, — согласился Лейтенант.
— Подъем! — привычно нащупав неразрывные ниточки связи, скомандовал Лич.
Не подававшее до этого признаков жизни мертвое воинство всколыхнулось. Мухи, согнанные со своих насиженных мест, на секунду затмили солнце.
— Зарыться в землю и ждать команды! — приказал Лич.
Покойники опустились на колени и принялись вгрызаться в податливую землю словно кроты. Получалось это у них неплохо. Минут через двадцать большой цветущий луг превратился в перепаханное поле.
