— Давайте эмоции оставим на потом, — сухо предложил майор. — Если все пройдет как надо, у вас будет время все это изучить. Держите себя в руках, господа ученые!
— Валера, ты и в самом деле, давай потише, — присоединился к просьбе майора профессор. — Мы все-таки не на прогулку вышли…
— Все, все, Вадим Дмитрич, умолкаю, — перешел на шепот Валера. — Просто здесь… такое…
— Я понимаю. Но Сергей Валентинович прав — осторожность прежде всего!
— Кстати, профессор, вы можете объяснить, поч6му здесь такой срач? — Министр поддел ногой пожелтевшую берцовую кость. — Выше этажом такого безобразия не было.
Вадим внимательно осмотрел захламленные полы. Кучи битых черепков, внушительные россыпи человеческих костей, перемешанных с землей и золой.
— Такое ощущение, — произнес Петр Семеныч, — что покойников сбрасывали вниз прямо в дыру…
— Позвольте с вами не согласиться, — профессор направил луч фонаря вдоль коридора. Кучи костей виднелись повсюду и исчезали в темноте.
— Видите? Некоторых, возможно, просто сбрасывали. Но ведь когда-нибудь куча выросла бы до самого потолка. Значит, кто-то все-таки растаскивал их по коридору.
— Животные? — предположил Петр Семеныч.
— Нет! Не животные, хотя они тоже внесли свой посильный вклад. Идите за мной! — махнул рукой Вадим, рассмотрев что-то в луче света.
Буквально в десятке метров от переходного люка в гладкой каменной стене обнаружилась уродливая ниша, забитая цельными человеческими костяками и большими грубыми глиняными кувшинами.
— Чувствуете разницу? — прикоснувшись к изуродованной стене, спросил Вадим. — Между создателями коридора и теми, кто вырубил эту нишу большая пропасть.
— Конечно, — согласился Петр Семеныч. — Это же видно невооруженным глазом: нишу вырубали какие-то дикари, первобытные люди…
— Вот именно! — воскликнул профессор. — Первобытные! Он схватился руками за отколотое широкое горло кувшина. Пошевелил её. Из трещин на пол посыпалась какая-то красная пыль. — Валера, помоги, — попросил он помощника.
Вдвоем они осторожно подняли верхнюю часть кувшина и поставили на землю. В кувшине обнаружился еще один костяк с подтянутыми к ребрам коленями.
— Здесь все ясно, — изучив находку, произнес профессор, — останки в позе эмбриона, глиняный сосуд — материнское чрево, бурый порошок, охра или киноварь — символизирует кровь или околоплодные воды. Все это вполне в духе некоторых первобытных племен. Так умершего готовили ко второму рождению. Круговорот душ в природе, — усмехнулся Вадим. — Позже начали хоронить так, как принято и по сей день. По заверению жрецов и волхвов тех времен, этим достигался переход душ в другой мир — божественный. Рай или ад. Так сказать, по заслугам… Но вернемся к нашим баранам: нишу вырубали примитивными инструментами, тогда как коридор — явно обрабатывали
высокотехнологичным оборудованием!
— Чего-то я не догоняю? — почесал затылок Министр. — Коридор же возник раньше.
— А вот это уже загадка, — не стал спорить Вадим. — Не знаю, сумеем мы её разгадать или нет. Но, что коридор старше этих захоронений — бесспорно. Просто в силу каких-то причин свод тоннеля разрушился, открыв сюда свободный доступ проживающим на этой территории первобытным племенам. Верхний же ярус — деревянный, насыпной, выстроен позже…
— Так, заканчиваем лекции! — шикнул на ученых Сидоренко. Пока археологи копались в нише, он успел с Вольфом разведать дальнейший путь. — Вадим Дмитриевич, ну я же просил… Если вы так будете у каждой находке, мы с вами никогда не доберемся до места! А дальше я вам скажу, находки не чета этим! — многозначительно добавил он.
— Что вы хотите этим сказать? — вскинулся профессор.
— Увидите сами…
