И вот Лена снова шла к Бочкину. Она задумалась и, недалеко от его дома услышав свое имя, вздрогнула. Это Бочкин, приветливо улыбаясь, спешил к ней навстречу.
— Елена Петровна! Куда это вы?
Дождавшись, когда он подошел, она тихо ответила:
— К вам, Евлампий Гаврилович.
Бочкин не знал, что делать. Вести ее в дом он не мог и в этот раз. Он болезненно сморщил лицо и слезливо произнес:
— Удивительно мне не везет, Елена Петровна! Сегодня у меня генеральная уборка, две соседки-старушки наводят чистоту… Ради вас затеял…
— Очень жаль, — досадуя, сказала Лена. Она поняла, что у Бочкина есть причины не пускать ее в дом.
— Вы не представляете, Елена Петровна, как я огорчен…
Разговаривая с девушкой, Бочкин беспокойно посматривал в конец улицы. «Он кого-то поджидает», решила Лена.
— Знаете, Елена Петровна, у меня идея! — внезапно оживился старик. — Приходите ко мне в четверг, в десять вечера. Хорошо?
Из калитки дома, напротив которого они стояли, за ними наблюдала какая-то старуха в желтом платке. Лена отвернулась.
— У меня может не быть настроения в четверг…
— О, не говорите так! — воскликнул Бочкин и опять метнул беспокойный взгляд в конец улицы.
«Определенно, он кого-то ждет. Интересно, кого?…»
— Ну хорошо, — согласилась она.
— Истосковался я по вас, Елена Петровна… Может быть, вы завтра к киоску подойдете? Я оставил для вас свежие журналы…
Кивнув головой, Лена пошла.
— Не забудьте о четверге, — сказал Бочкин. В эти минуты он проклинал все на свете, и одна настойчивая мысль сверлила его мозг: «Сама плывет в руки, а из-за этого проклятого Родса приходится тянуть канитель».
Свернув за угол, Лена зашла в аптеку и остановилась у витрины с парфюмерией. «Я должна непременно узнать, кого он ждет». Постояв немного, она направилась к выходу.
На тротуаре около аптеки Лена неожиданно столкнулась с Чупыриным. Он спешил и от удивления раскрыл рот.
— Леночка! Какими судьбами?
— Искала лекарство. В центре нет, но здесь нашлось, — быстро ответила она и отвернулась.
— Ты больна? — с деланным беспокойством спросил Чупырин.
— Нет. Соседка что-то прихворнула…
Она нервничала и не знала, как избавиться от Чупырина.
— Пойми, Леночка, я смертельно переживаю твою холодность, — начал Чупырин. — Уж письмо тебе собирался написать…
Лена пожала плечами и с напускным кокетством сказала:
— Переживаете! Если бы это так, то не пошли бы в другой конец города… Опять какой-нибудь роман?
— Клянусь! — крикнул Чупырин, не обращая внимания на прохожих. — Шел сюда по делу.
— Дело! — рассмеялась Лена…
— Честно говорю! Заработок хороший нашел! — тише заговорил Чупырин. — Тут неподалеку живет старичок, писатель. Он от кого-то узнал о моем красивом почерке и пригласил меня переписать ему книгу… Много заплатит! Только это между нами…
— Интересно! Какую же книгу?
— Про любовь, Леночка! Про страстную любовь!
— Как фамилия этого писателя? — спросила Лена.
— Пока секрет. Он прогремит, когда выпустит в свет свое произведение!
— Ну что же, желаю успеха, — сказала Лена, чувствуя, что, заболтавшись с Чупыриным, может не узнать, кого поджидал Бочкин.
— Так как же, Леночка? — посмотрев на часы, — спросил Чупырин.
— Что как? — продолжая думать о своем, отозвалась Лена.
— О дружбе с тобой…
— Я подумаю, — неопределенно ответила она.
— Подумай, подумай! — обрадовался Чупырин, бросая взгляд на часы. — Завтра скажешь, а я побегу! Старик, поди, заждался.
Чупырин пожал девушке руку, тряхнул длинными волосами и, широко шагая, скрылся за углом.
На размышления у Лены ушло несколько мгновений. Она вспомнила, что из окна аптеки хорошо видна вся Овинная улица. Девушка вернулась в аптеку и стала смотреть сквозь чисто вымытое стекло. Вот долговязый Чупырин торопливо идет около заборов… Вот Бочкин юркнул в калитку ворот своего дома… В ту же калитку вошел и Чупырин.
Лена, взволнованная, вышла из аптеки.
Анна Александровна очнулась. Как ни пыталась смыкать и размыкать веки, перед глазами стояла беспросветная тьма. Потом она ощутила невероятную тяжесть в голове и, шевельнув руками, поняла, что лежит навзничь на холодном каменном полу. Она приподнялась и вскрикнула — острая боль, как иглой, пронзила ее спину. Стала соображать: что же произошло? Вспомнила удар в лицо, и за этим с обратной последовательностью стали разматываться картины событий, вплоть до того, как утром ушла из дома на поиски Питерского. Вот к чему это привело! И странно: после того, как она осознала происшедшее, в ее душе наступило какое-то тихое спокойствие и безразличие, и если бы не боль, теперь уже чувствующаяся во всем теле, она, возможно, опять бы впала в забытье.
