— Поэтому ты и ушла.
Мелани отвернулась, и ее глаза наполнились слезами.
— Да, — прошептала она.
Кейд подошел к ней и заглянул ей в глаза:
— Почему мы не можем обсудить все это? Я сейчас не работаю так много, и ты больше не говоришь «да», когда нужно ответить «нет». Почему же нам не поговорить?
— Потому что речь не только об этом, Кейд. Все гораздо сложнее.
— Что сложнее? Все, что я хочу, — это чтобы мы любили друг друга, чтобы ты была рядом, когда я просыпаюсь по утрам.
— Я не могу вернуться к прежнему, — сказала Мелани, вставая. В ее голосе были слезы. — В нашем браке я потеряла себя. Когда я надела на палец обручальное кольцо, я считала, что ты станешь моим дополнением, и вместе мы будем целым, но за эти двадцать лет я потратила слишком много сил на то, чтобы вы с Эмми были счастливы, и совсем забыла о себе. Я растеряла то, что прежде имело для меня значение.
— Я никогда не хотел этого, Мелани. Больше всего я желал, чтобы вы были счастливы, и я думал, будто так и есть.
— Я знаю, — сказала она мягче. — Непонятно, почему так случилось. Может быть, из-за того, что мы поженились слишком юными и верили в волшебную сказку, которой нет в действительности. Наш брак похож на хрупкий кристалл. — Она замолчала и вздохнула. — Потом мы потеряли ребенка… — Слова с трудом вырвались из ее уст.
Слезы появились в глазах Кейда. Мелани дотянулась до него рукой, как бы разделяя этим жестом их общую утрату. Очевидно, она так и осталась незажившей раной для обоих.
Кейд и Мелани никогда не разговаривали о ночи, приведшей к окончательному развалу их брака. И Мелани не хотелось думать, что ее муж так же тяжело переживает потерю, как и она, но теперь она читала это в его глазах, видела его поникшие плечи и искаженные болью черты лица.
— Прости меня, Кейд, — сказала она дрогнувшим голосом. — Так жаль, что мы потеряли ребенка. И жаль, что после этого мы разошлись, вместо того, чтобы стать ближе друг другу.
— И я стал работать еще больше, чем прежде. Я был уверен, это поможет мне перенести потерю, но этого не произошло. И…
— Что? — спросила Мелани.
Он выдохнул:
— Я подумал, что если буду избегать тебя, будет лучше.
— Я делала то же самое. — Она покачала головой. — Но молчание было ошибкой.
Кейд взял руки Мелани в свои.
— А когда ты заговорила об открытии собственного бизнеса, я понял, что теряю тебя, — проговорил он.
— Нам следовало поговорить, — сказала она. — Но я подумала, что мы уже так долго вместе, что должны читать мысли друг друга.
— Я не могу даже запомнить имена людей, а ты решила, будто я в состоянии прочитать твои мысли?
Она засмеялась:
— Да, это правда.
Кейд собрался с силами, оторвал взгляд от их переплетенных рук и посмотрел в глаза Мелани:
— Ты все еще думаешь, что слишком поздно?
Она опять отвернулась, стараясь скрыть слезы, которые при воспоминании о прошедшем годе сразу же заструились по щекам.
— Я не знаю.
— Что случилось с тобой в ту ночь, Мелани? — его голос был таким же нежным, как и прикосновение. — Мы так долго хотели ребенка, а после неудачи даже не поговорили об этом. Ты изменилась.
— Нет, я просто поняла, кто я есть на самом деле. — Мелани больше не сдерживала потока слез, не скрывала чувства вины, опустошающее ее душу все эти месяцы. — Это касалось не только меня. Где был ты, Кейд? Ведь не там, не рядом со мной. Я так нуждалась в тебе, но ты уехал!
— В Сан-Франциско. — Кейд прикрыл глаза. — Я был в Сан-Франциско.
Мелани откинулась на диванную подушку, ее мысли обратились к прошлому. Вот Кейда опять нет в городе. Она старается успеть в химчистку до закрытия. Нужно, чтобы рубашки были готовы к возвращению мужа домой. Эмми сидит рядом в машине и спорит с матерью о чем-то, что уже через пять секунд будет неважно. Этого достаточно для отвлечения внимания Мелани. Она смотрит налево, вместо того чтобы кинуть взгляд направо и увидеть внедорожник, мчащийся на красный свет.
Мелани очнулась в больнице, рядом с кроватью, на стуле сидела плачущая Эмми. Кейда рядом не было, и его телефон был отключен.
— Прости меня, Мелани. — Кейд обнял жену и повторял эти слова вновь и вновь, пока его голос не охрип. — Прости, что не был там. Прости, что не смог предотвратить несчастье.
