– Вы с Вивианой говорите о любви так, будто она возникает как само собой разумеющееся, – начала она. – Как если бы я, сегодня узнав, что вы президент Виргинского университета, а завтра – что вы мой отец, должна была бы автоматически полюбить вас.
– Я никогда не просил тебя об этом и не ожидал этого, – сказал Расс, – но у меня это произошло само собой. Ты моя кровь и плоть. Для меня этого достаточно. Вот почему я дарю тебе… – Он развел руками. – Я хочу подарить тебе весь мир, – сказал он. – Я хочу подарить тебе другие драгоценности, принадлежавшие твоей матери. Большая часть из них принадлежит Вивиане, а кое-что отошло сестрам Женевьевы – твоим теткам. Но несколько вещиц я сохранил не потому, что… Думаю, я до сих пор не мог отказаться от мысли о том, что Женевьева жива. Я надеялся, что однажды она снова наденет их. Мне никогда не приходило в голову, что у меня появится возможность подарить их моей дочери. – Он улыбнулся, и ей стало очень жаль его. Расс так много пережил, но это не могло отпугнуть ее, заставив забыть о цели своего визита.
– Я прошу извинить меня за то, что я неспособна так быстро полюбить вас, – сказала она. – Мне требуется для этого больше времени.
– Это прекрасно, Коринн, – мягко проговорил он. – Я понимаю, Вивиана тоже понимает.
– Мне кажется, вы принимаете меня не за того человека, – сказала она. – Вы воспринимаете меня как свою дочь, а не как Коринн.
Он вскинул голову.
– Верно, – сказал он. – Ты и есть моя дочь.
– Но я не собираюсь быть той дочерью, о которой вы мечтали.
Он засмеялся.
– Мало кто из детей вырастают такими, о каких мечтали их родители, – сказал он.
– Я хочу, чтобы вы поняли, какая я. – Она наклонилась вперед на стуле. – Я хороший человек. Я правда прекрасный учитель. И благодарна за деньги, которые вы мне прислали, потому что знаю, вам хотелось, чтобы я взяла их, потому что вы заботитесь обо мне. О своей дочери. И я с удовольствием владела бы драгоценностями своей матери и носила бы их. Я благодарна вам за все. Но если вы действительно хотите что-то сделать для меня, вы могли бы помочь освободить мою… освободить Эву.
Любопытная улыбка слетела с его губ.
– Я люблю ее, – сказала Кори. – Мне нужно, чтобы она оставалась в моей жизни. Она совершила ужасную вещь. Она…
– Вещи, – сказал он. – Во множественном числе.
Кори не хотела спорить с ним.
– Она совершила ужасные вещи, – согласилась она. – Эва понимает это, и она прожила примерную жизнь, стараясь все исправить. Какой смысл держать ее взаперти?
– Это расплата, Коринн, – спокойно сказал он. – Ты совершаешь преступление, ты должен заплатить за это.
Плакать в ее план не входило, но она почувствовала, что глаза наполнились слезами. В горле стоял комок: не в силах выдавить из себя ни слова, она заговорила шепотом.
– Она уже расплачивается, – сказала она. – Если бы вы ее сейчас увидели, вы поняли бы это. Она едва ходит. – Кори встала со своего стула и вытащила бумажный носовой платок из стоявшего на столе кожаного футляра и промокнула глаза. Она думала о том, как долго она ехала сюда, как настраивалась и теперь ей нужно снова проделать тот же путь, чтобы вернуться домой. Ее пронзило ощущение легкой паники, и она отогнала его прочь. Она добралась сюда, она сможет доехать до дома. – Моя мать… Эва Эллиотт больна, но она не жалуется. Я думаю, она расплачивалась за свое преступление всю свою взрослую жизнь.
Что-то дрогнуло в нем? Она увидела мягкость в его глазах, которой прежде не было.
– Пожалуйста, не плачь, дорогая, – сказал он.
– Если вы любите меня… если вы способны на ту бессознательную любовь, о которой говорите, тогда, пожалуйста, не причиняйте ей большего зла. Я не хочу ваших денег и драгоценностей. Я хочу именно такого подарка.
Расс нахмурился, и на его лбу пролегли глубокие морщины.
– Ты, видимо, не понимаешь, о чем просишь меня, – сказал он. – И Вивиану.
– Думаю, что понимаю, – сказала она. – Я знаю, что прошу многого. Я прошу, чтобы вы полюбили не только свою дочь… своего ребенка… о котором тосковали долгие годы. Я прошу вас полюбить меня. Коринн Эллиотт.
Он пристально посмотрел на нее, потом покачал головой и, словно желая закончить разговор, сменил тему.
