Пока Мортон ждал, он поставил серебряный ларец на мраморный столик на втором этаже. Он расхаживал по комнате, озадаченно поглядывая в окно. Вчерашняя толпа рассеялась, и Эдинбург выглядел как обычно. Решение удалить королеву из города было правильным. Теперь никто не мог добраться за нее – ни кровожадная толпа, ни Босуэлл, ее герой-спаситель. Она останется там, пока они не решат, что с ней делать, и пока не вернется лорд Джеймс, который поможет им принять решение. Босуэлла нужно казнить как можно скорее, чтобы заткнуть ему рот. Хотя документ с именами, который он так опрометчиво отдал королеве, уничтожили, в его голове хранилось достаточно сведений об убийцах короля, чтобы разрушить позицию оскорбленной невинности, которой придерживались лорды.
Мортон расхаживал по комнате. Он любил свой городской дом и все, что находилось внутри, от стрельчатых окон на втором этаже до инкрустированного деревянного узора в прихожей внизу. Бог, несомненно, был милостив к нему.
Во второй половине дня одиннадцать лордов Конгрегации собрались вокруг мраморного столика. Разумеется, там были Мейтленд и три графа – Атолл, Мар и Гленкерн. Лорды Хоум, Семпилл – отец мужа Мэри Ливингстон – и Санкуайр пришли вместе с мастером Грэмом, лэрдом Туллибардена, и Эндрю Дугласом.
Блестящий серебряный ларец был похож на миниатюрный сундук. Мортон перепробовал несколько ключей, полученных от эдинбургского кузнеца, но ни один не подошел к замку, имевшему необычный вид. Поэтому он взял молоток и зубило и взломал ларец. Он немного повредил петли, но это не помешало ему откинуть крышку и увидеть пачку сложенных бумаг и писем внутри.
– Ага, – произнес он. – Документы! Давайте посмотрим, что это такое.
Он стал быстро разворачивать бумаги. Его лицо разочарованно вытянулось.
– Длинное французское стихотворение, – сказал он, отложил лист в сторону и взял следующий.
– Письмо, написанное по-французски. Что-то… что-то связанное с его слугой, – он уронил письмо на стол.
– Теперь следующее… – еще одно письмо на французском. Он пробежал глазами содержание. Оно оказалось еще более скучным, чем предыдущее, со ссылками на античных персонажей, таких как Медея.
Любовные письма. Мортон пал духом и чувствовал себя глупцом из-за того, что собрал всех лордов, чтобы посмотреть на пачку любовных писем.
Он взялся за следующее письмо, тоже на французском языке, где упоминался граф Леннокс. Оно имело отношение к его вассалам.
Следующий лист бумаги оказался брачным контрактом. Он был датирован 5 апреля 1567 года, в нем Мария обещала выйти замуж за Босуэлла. Разумеется, контракт тоже был составлен по-французски. Что ж, неудивительно, что Босуэлл хранил его. Это был юридический документ, доказывающий ее намерения.
– Какая там дата? – спросил Мейтленд.
– Пятое апреля, – машинально ответил Мортон и вдруг понял. – За три недели до «похищения»! Это доказывает, что оно было фальшивым! Они находились в сговоре с королевой!
Он с энтузиазмом взял следующее письмо. На этот раз некоторые фразы бросились ему в глаза.
– «… а потому заверяли меня в том, что это безрассудное предприятие и что в моем положении я никогда не смогу выйти замуж за вас, притом что, будучи женатым человеком, вы безраздельно завладели моими чувствами…»
Он переглянулся с другими лордами и схватил следующее письмо, очень длинное, написанное на нескольких листах бумаги. Его лицо сначала побледнело, потом покраснело.
– Господи! – выпалил он. – Это письмо… странный кошмар, лихорадочный и бессвязный, но оно доказывает… Боже милосердный!
– Читайте! – велел Мейтленд.
– Не могу, оно слишком длинное. Но если вы будете читать его по очереди, постарайтесь не повредить его и не смазать чернила. Там сказано – о, только послушайте: «В итоге я поняла, что он очень подозрителен, но доверяет мне и отправится туда, куда я скажу… Увы! Я никогда никого не обманывала, но вы стали тому причиной… Я всецело доверяюсь вашей воле: сообщите, что вы собираетесь делать, и, что бы ни случилось, я буду слушаться вас…»
Мейтленд хмыкнул:
– Это ничего не значит. Там не упомянуто никаких имен. Кстати, там есть адрес, дата или подпись?
