— Опять мало завезли «молока». Я, кажется, предупреждал вас.
— Основную колонну партизаны пустили под откос…
— Меня это мало интересует, майор. Пополнение запасов «молока» лежит на вашей совести, и будьте любезны, невзирая ни на что, своевременно проявить об этом заботу, — недовольным тоном заметил Шульц.
— Все, что от меня зависит…
— И что не зависит, — перебил Шульц. — Понятно?
Ратнер недовольно мотнул головой. Шульц видел, что Ратнер старается изо всех сил заслужить его расположение и что не всё в его власти по своевременному снабжению «молоком», как здесь были обязаны говорить о бензине, однако Шульц не хотел с этим считаться и требовал от своего помощника четкого исполнения возложенных на него обязанностей.
— И вообще, майор, ваше поведение заслуживает осуждения, — сказал Шульц.
Ратнер с тревогой посмотрел на своего шефа.
— Не понимаю вас, — нарушил он молчание.
— Тем хуже для вас, майор. Подумайте и тогда поймете. Имейте в виду, я не потерплю, чтобы офицер рейха, будучи на особо секретной работе, вел себя легкомысленно в быту, — заявил Шульц и тут же подумал о мучившем его вопросе: неужели этот человек с таким несимпатичным лицом пользуется успехом у красивой официантки? — Что еще у вас есть на доклад? — спросил, зевая, Шульц.
Ратнер доложил на подпись другие бумаги и ушел от шефа, мучительно размышляя о только что состоявшемся разговоре. Неужели, думал он с тревогой, шефу донесли о его увлечении Матильдой или, что еще хуже, о посещении ее дома? И тут он с благодарностью вспомнил слова своего нового знакомого, по всему видно, важной персоны, который обещал при удобном случае замолвить за него слово. «Надо его навестить», — решил он, и от этой мысли ему сразу стало легче на душе.
После ухода Ратнера в кабинете Шульца раздался телефонный звонок.
— Слушаю, — ответил Шульц. — A, это вы, Брауэр. Только что подумал о вас. Что нового? Я жду вас.
Шульц встал, прошелся по кабинету, удивляясь, что вдруг подумал о ресторане и девушке-официантке, которая его обслуживала в прошлый раз. «Неужели это та, о которой говорил Брауэр?» Он подошел к окну. На освещенном дворе у одной из штолен сменялся караул. Взор Шульца остановился на двух цистернах с надписью «Молоко», оставленных недалеко от входа в главную штольню бензохранилища. Шульц быстро подошел к селектору, нажал на кнопку.
— Слушаю вас, господин полковник, — послышался голос Ратнера.
— Сколько раз вам нужно говорить, чтобы не оставляли цистерны у главного входа! Или вы до сих пор не понимаете, чем это грозит?
— Экселенц, сейчас идет загрузка резервуара…
— Если еще раз повторится, пеняйте на себя. — И Шульц в сердцах отключил кнопку селектора.
В эту минуту адъютант доложил о приходе Брауэра.
— Просите, — буркнул Шульц.
Брауэр заметил нахохлившийся вид Шульца.
— Вы чем-то расстроены? — осведомился шеф гестапо.
— Полюбуйтесь. — Шульц жестом руки показал на окно.
Брауэр подошел к окну. Однако двор был чист; цистерны как ветром сдуло.
— Так, Брауэр, что хорошего вы принесли?
— К сожалению, одни расстройства…
— Выкладывайте, — тяжело вздохнув, произнес Шульц.
— Владелец магазина канцелярских товаров Лотт — помните, к нему накануне задержания заходил фотограф? — закрыл свою лавочку и уехал в отпуск в неизвестном пока для нас направлении… Но не это главное. Вчера после длительного перерыва вновь в эфире зафиксирована работа радиостанции. Передача длилась всего несколько секунд… к сожалению.
— Когда ожидаете прибытия передвижных пеленгаторов?
— Обещали скоро.
— Надеюсь на вашу расторопность. Я позвоню шефу. Так… Что еще?
— Может быть, остальное на закуску в ресторане, если позволите составить вам компанию?
— О! Это уже другой разговор. Позволяю вам вытащить меня из этой дыры.
Через полчаса Шульц и Брауэр уже входили в ресторан. Высокий чин гостя произвел впечатление на метрдотеля. Он, услужливо сгибая спину, провел их в зал и усадил за лучший столик, а через минуту-другую привел официантку. Это была Матильда.
— Я к вашим услугам, господа, — обратилась она с заученной любезностью к гостям.
Шульц с тайным любопытством посмотрел на Матильду. Это не прошло не замеченным для Брауэра. Когда Матильда, приняв заказ, удалилась, он как бы между прочим сказал:
