Лёха остановился посреди двора, вдохнул поглубже раз и другой, но уже не для изрыгания драконовского огня, просто, чтобы прочистить носоглотку и легкие от тошнотворного смрада — результата горения летучей вампирской плоти. Лёхе вроде бы и не смешно, а все равно расхохотался от внезапной мысли: интересно, почему в людских суевериях вампиры никогда не бывают увечными, телесно ущербными?.. Однорукий вампир, слепой вампир, с выбитыми клыками вампир, безногий, на тележке, с деревянными колодками-толкалками в костлявых лапах — это было бы очень прикольно, и в жизни, и где-нибудь в кино. Вот, например, этот опаленный монстрик — что с ним дальше будет? Восстановится, регенерирует, развоплотится, или станет первым в истории колдовства и магии вампиром-калекой?..
Может, вывернуть на Дворцовую, а оттуда куда-нибудь… позавтракать, типа… На Стрелку Васильевского, в университетскую столовку, например?.. Леха колебался недолго и пошел в обратном направлении, на Большую Конюшенную. А вампир, скорее всего, сдохнет, развоплотится, ибо Лёха на него дунул так дунул, не пожалел огня и ауры!
— Алёнка, слышишь меня? Дела наши благополучно завершены, но я бы хотел слегка поболтаться по городу, по магазинам, а до этого позавтракать. Тебя, конечно, с возвращением, но когда я говорю завтракать — это значит, что кушать мы будем в одно жало, а не в два. Тебе же придется потерпеть сутки-двое, и тогда уже, на охоте, оттянешься в прямом и переносном смысле этого слова. Не против?
Алёнка, вновь обретшая, после долгих лет одинокой и беспризорной жизни, своего повелителя, нисколько не была против: у нее теперь есть тот, кто вместо нее будет думать над сложностями бытия, заботиться о ней, кормить и приказывать.
На Большой Конюшенной, множество лет подряд, сквозь быстротекущие российские эпохи, вопреки времени, суете и социальным катаклизмам, существует пышечная, найти ее нетрудно, если идти от Невского по нечетной стороне, слегка не доходя до магазина ДЛТ, Лёха с самого раннего детства полюбил в ней бывать, первый раз это было с мамой… он был еще дошколенок… Леха как сейчас помнит две огромные, тянущиеся с улицы, очереди, каждая очередь в свой зал, там два зала, практически одинаковых по размерам, наполняемости и ассортименту… Лёхе очень скучно, он даже прихныкивает, но мама уговаривает его, обещает, что уже скоро, что недолго осталось ждать, а пышки не простые, с сахарной пудрой!.. Как это — с сахарной пудрой!? Лёха однажды тайком пробовал на вкус мамину пудру — она никакая не сладкая!
О-о, это было одно из самых волнующих кулинарных воспоминаний детства: кофе горячий, но не горький, а очень вкусный, с молоком, и пышки очень вкусные, и пудра сладкая.
— Мама, а почему этот дядя говорит: пончики? Это же пышки?
Взрослые, тесно стоящие вокруг и всюду в переполненном зале (это был правый, если с улицы смотреть, зал), засмеялись, а мама покраснела.
— М-да, питерские — они такие, менталитетные: еще под стол пешком ходят, а уже различают Москву и Ленинград!..
Лёха чувствовал, что взрослые насмешничают над ним, не совсем не зло, а как бы даже с одобрением… Круглые столики были тогда очень высокие, неудобные…
О, йес, это будет грамотная реализация первого (утреннего) этапа индивидуальной продовольственной программы: именно туда, и непременно в правый зал. Хотя и левый ничем не хуже.
Все как прежде: обстановка, ассортимент, запахи… разве что купюры и монеты иные, да очереди волшебно съежились, подобно змее Алёнке, и зал полупуст. Лёха решил ограничиться легким завтраком, в расчете на более существенный ресторанный обед, где-нибудь ближе к вечеру…
— Полдюжины пышек и кофе. Что?.. Шесть пышек, говорю, и кружечку кофе, всё.
Первую пышку Лёха укусил, как заранее собирался: весьма раздумчиво, медленно шевеля языком и челюстями, так, чтобы рот был свободен от привкуса жвачки и густого сладкого напитка… так называемого кофе с молоком… Да, с абсолютной уверенностью можно сказать, что это точно такие же пышки, с тем же самым вкусом, как и пять лет назад, и пятнадцать, и двадцать пять…
Лёха уселся за столик, поближе к окну, и теперь блаженно помаргивал, отхлебывая маленькими глоточками кофе и поглощая одну пышку за другой. Главное — не спешить, никто никого никуда не гонит, и так уже осталось три… две с половиной…
