В полицейской повестке Готенбаху предлагалось явиться в 14 часов, но уже утром он вошёл в кабинет Симоша.
— Не могли бы мы поговорить сейчас? — спросил он, глядя на часы. — У меня всего полчаса времени, потом по программе поездка в Майсен. Возвращусь в девятнадцать часов.
— Нет.
Симошу не хотелось отпускать его. Большую роль сыграли сомнения, возникшие при задержании Кройцмана. С другой стороны, он не мог без достаточных оснований лишить группу иностранных туристов оплаченного переводчика или, ещё хуже, сорвать поездку. Симош не боялся, что Готенбах скроется, ведь он ещё не знает, что полиции известно, где он находился в тот роковой вечер. Кроме того, человек в его положении просто так не убежит. Самое лучшее для него — продолжать свою работу и не бросаться в глаза.
— Жду вас в этом кабинете в девятнадцать тридцать, — сказал старший лейтенант.
— Простите, но это, мягко говоря, невыполнимое требование. — Готенбах выпрямился во весь рост и врезался головой в висячую люстру, которая закачалась с жалобным звоном. — После таких поездок я вечером ни на что не способен, к тому же не успею даже поужинать.
Симош подписал пропуск.
— До свидания. Девятнадцать тридцать.
Выходя из кабинета, Готенбах возмущённо покачал головой.
По телефону старшему лейтенанту сообщили, кто из подозреваемых вечером в день убийства мог пользоваться «трабантом». У Готенбаха имеется светло-голубой. Номер зарегистрирован в Плауэне. Машину обычно водит, его жена.
У Шиффеля в то время личной машины не было. Он ждал получения «вартбурга», а свой «трабант» бежевого цвета продал. Сотрудник уголовного розыска посетил покупателей — пожилую супружескую пару, которая использует «трабант» для загородных прогулок.
— Мы договорились с господином Шиффелем, — сказал старик, — что он недели две, пока не получит новую машину, тоже будет пользоваться «трабантом». Но пользуется он редко.
— Где стоит машина?
— Через две улицы отсюда есть гаражи. С помощью господина Шиффеля мы получили там место. Временно у него есть второй ключ от гаража.
Сотрудник назвал дату убийства и спросил, пользовался ли Шиффель машиной в тот день, но супруги не знали. Они доверяют господину Шиффелю и не следят за ним. Следовательно, не исключена возможность, что бывший «трабант» директора в день убийства был припаркован вблизи участка Люка. Однако если верить Кройцману, то у садового участка болтался какой-то тип двухметрового роста.
Старший лейтенант велел доставить к себе Дирка Кройцмана.
— Теперь мы с вами прокатимся, — объявил он ему.
— Куда?
— На дачу.
— Зачем?
— Вы мне точно покажете, где видели высокого мужчину, то есть, как вы полагаете, шурина Люка. Мы пройдём тем же путём, которым вы шли в тот вечер, и зайдём на участок Люка.
— Я могу вам объяснить всё здесь, даже нарисовать, если хотите.
— Пошли. — Старший лейтенант защёлкнул один наручник с цепью на запястье Кройцмана. — Если не будете дурачиться, цепь не причинит вам боли. А в глаза не бросается.
Кройцман втянул голову в плечи и тяжёлыми шагами поплёлся за Симошем.
— Эй, вы все же не телок, которого ведут на убой!
— Именно это вы и делаете, — парировал Кройцман.
Стоял один из тех необычно тёплых, солнечных октябрьских дней, которые будят воспоминания о лете. Над Эльбой и над садами вдоль обоих берегов реки плыл лёгкий туман, сквозь который уже виднелось чистое голубое небо. «Надо бы куда-нибудь прокатиться с Кристиной, — подумал Симош. — Может быть, в воскресенье, если погода не испортится. Только не сюда, иначе перед глазами будут стоять Люк и все подозреваемые».
Машина свернула на дорогу, ведущую к садовому участку Люка, и остановилась. Симош с Кройцманом выбрались наружу.
— Вы шли по этой дороге?
— Да.
Вдоль берега Эльбы росли плакучие ивы. Кройцман смотрел на них так, будто никогда не видел этих деревьев.
