В кухне кто-то тихо сказал:
— Закройте, пожалуйста, дверь. Мне надо с вами поговорить.
Шиффель захлопнул входную дверь. Когда он обернулся, перед ним стоял Кройцман.
— Что это значит?
— Господин директор, я думаю, вы единственный человек, который может мне помочь. Вы порядочный и честный, с вашим словом считаются.
— Вы не могли бы выступать менее драматично? — Шиффель открыл дверь в гостиную и кивком предложил гостю войти. — Итак, господин Кройцман, что я могу для вас сделать?
— Мне нужно спрятаться. Дня на три.
— Спрятаться? Подозрительно, отдаёт диким Западом. Ну, не таращьтесь так испуганно. Разберёмся. Кто вас преследует?
— Полиция.
— За что?
— Убит Олаф Люк. Он был моим другом.
— Об этом злодействе я уже слышал. Полиция у меня тоже была. Может быть, все мы, кто знал Люка, на подозрении. Но это же не должно нас волновать!
— Они знают, что в день убийства я был на его садовом участке.
— Ах, так. — Во взгляде Шиффеля мелькнуло недоверие.
— Я его не убивал, — продолжал Кройцман.
— Тогда зачем же вы сбежали?
— Кое-что свидетельствует против меня. Придётся доказывать, что это не я.
— Как вы себе всё это представляете? Будете нелегально жить у меня на кухне, пока не поседеет ваша борода?
— Думаю, мне понадобится не больше трёх дней.
— Что же вы искали в моей кухне со своим карманным фонариком?
— Проголодался, сижу здесь почти с утра.
Шиффель вышел, запер дверь коридора и положил ключ в карман.
— В целях осторожности, — пояснил он.
— Вы согласны?
— Не вижу в ваших действиях никакого смысла. Расскажите полиции всё, что знаете, и ждите, пока они не обнаружат убийцу. Скрываясь же, вы действительно навлекаете на себя подозрение.
— Сегодня днём они приезжали за мной. Если меня арестуют, у меня не будет никакой возможности что-либо доказать, даже объяснить, что я пережил в тот вечер…
— Что вы имеете в виду?
— Я видел человека, который убил Люка.
Оба замолчали, недоверчиво глядя друг на друга.
— Значит, вы его видели, — изрёк наконец Шиффель. — И что же? Хотите, что ли, поиграть с ним в кошки-мышки? Почему вы не описали его полиции?
— Не описал! — повторил Кройцман взволнованно. — Думаете, они от меня отступятся, если я расскажу им о каком-то незнакомце высокого роста? Я должен его найти и предъявить полиции.
— Может быть, вы мне его опишете?
— Такой здоровый, двухметровый верзила. Он бежал в сторону участка Люка и опередил меня.
Шиффель подошёл к столику с телефоном.
— Значит, двухметровый верзила. — Он поднял трубку.
— Нет! — Одним прыжком Кройцман оказался около него. — Пожалуйста, оставьте мне хоть один шанс! Даже вы не хотите меня слушать, полиция же не поверит ни одному моему слову! Но у меня есть план, как найти этого человека.
— Господин Кройцман, ну будьте же благоразумны. Вы не сможете один, противодействуя полиции, задержать убийцу. Я скажу полиции, что вам можно верить, что я знаю вас долгие годы…
— Нет, нет, пожалуйста, не звоните! Мне нужно только время. Я справлюсь!
Директор насупился.
— Вы, собственно говоря, понимаете, чего от меня хотите? По меньшей мере, я затрудняю расследование преступления. Я скрываю убийцу, если его убили вы. Я…
Тут Кройцман молниеносно врезал ему прямо в подбородок. Директор удивлённо посмотрел на него и осел на пол. Кройцман вытащил из его кармана ключ от коридора, притащил из кухни нож, перерезал телефонный шнур и ушёл, заперев дверь. Ключ он выбросил на улице в решётку для дождевых стоков.
Уже стемнело. Кройцман побежал к ближайшей остановке, вдали показался автобус. Кройцман вскочил в него и поехал к приятельнице Люка.
Он позвонил в дверь, а сам остался стоять на верхней ступеньке лестницы, готовый в случае чего сразу бежать.
В квартире залаяла собака. Мануэла приоткрыла дверь и осторожно высунула голову, лохматая, не подкрашенная.
— Что нужно? — спросила она и узнала Кройцмана. — Здравствуй, Кройцер.
— Ты одна?
Она кивнула.
— Небольшая постирушка. Можешь войти.
— Надень что-нибудь и спустись вниз.
— Ха, как это ты разговариваешь со мной!
— Я жду тебя напротив, у колонки для афиш. Речь идёт об Олафе.
Она шмыгнула носом.
— О нём уже не может быть речи.
