Томас просочился среди толпы к стойке и попросил у бармена две кружки темного эля, для него и его друга.
— С тебя три медных монет, — ответил ему хозяин.
— У меня денег нет, но у меня есть что-то получше, — заверил его Томас.
— И что же?
Томас подошел к скрипачу и вырвал инструмент из его рук. Мелодия, и так довольно фальшивая, взяла высокую сбившуюся ноту, после чего смолкла. Вместе со звуками скрипки замолчали и гости таверны. Двое наиболее пьяных господ даже принялись материть Томаса за его выходку.
— Минуточку внимания, друзья мои. Позвольте мне представиться. Меня зовут Томас Уолкер!
— И что с того? — этот вопрос раздался из уст половины завсегдатаев. А вот большинство девиц с интересом продолжали глядеть на Томаса, а на их губах появились улыбки.
— Да, похоже, мое имя не поспевает за моим талантом, — удрученно вздохнул Уолкер. — Я автор той песни, которую вы только что пели.
После минутной тишины, во время которой были слышны лишь звуки крыльев десятков мух, кто-то, картавя, выдавил из себя:
— Че ты врешь!
— Уверяю вас, тавв — это чистая правда. Эту песню я придумал около пяти лет назад.
— Это песня старая и автор ее давно помер! — добавил другой завсегдатай, в бороде которого застряли остатки блевоты.
— Не пори чушь, — покачал головой другой. — Я знаю автора этой песни, пару лет назад он выступал перед публикой в ближайшей от нас губернии. Мы с моей почившей женушкой стояли в толпе, когда он пел. Но ты, приятель, на него совершенно не похож. Рожей не вышел. Автор той песни постарше был тебя, и голос у него был превосходный, не то, что твой.
— Так я ведь еще ничего не спел, — заметил Томас.
— Все равно не такой, — настоял на своем мужчина, махнув в его сторону рукой. — Самозванцев сейчас полно. Видал я уже парня, который уверял, что способен победить оборотня голыми руками, да только подтвердить свои слова на деле он так и не смог.
Одна из девиц, далеко не первой молодости, приблизилась к Томасу и попыталась привлечь к себе его внимание, проведя ладонью по его щеке. Томас, отмахнулся от нее, продолжая глядеть только на тех, кто смотрел на него с укором и злостью.
— К счастью я могу вам это доказать.
— Верни скрипку, — потребовал скрипач, но самостоятельно вырвать ее из рук Томаса он не решился.
— Погоди, уважаемый, вначале я покажу всем, как нужно правильно играть на музыкальном инструменте.
Томас приложил смычек к струнам и провел один раз по ним. Звук получился мерзким и совсем не музыкальным. Этот конфуз заставил всех присутствующих захохотать во весь голос. Томас ни капли не смутился, вместо этого он попытался более плавно провести смычком по скрипке, но и это не помогло — скрипка издала писк, от которого у Томаса свело челюсти. Он вернул скрипку обратно ее хозяину, нехотя признав его талант.
— Странно, что у тебя получается хоть как-то играть на ней.
Томас Уолкер запел, когда большинство присутствующих в таверне продолжали смеяться и держаться за свои животы. Стоило его голосу докатиться до каждого уголка помещения, как смех мигом смолк. Томас с чувством гордости оглядел всех, кто еще пару секунд назад смеялся над ним, и запел еще громче:
Если ветер дует за дверями, пой со мной, пой со мной.
Если дождь стучится снова в окна, громче пой, громче пой.
Песни петь мы будем до утра, в этот день ночь будет коротка
И от эля воздух наш хмельной, грусть прогоним из голов долой.
Кое-кто начал подпевать ему, а остальные захлопали в такт его песни в ладоши. Даже шлюхи прекратили отрабатывать свои честно заработанные медяки, повернув головы в сторону Томаса. Уже больше десяти лет разные люди в разных губерниях тепло встречали его песни и всегда аплодировали ему, но Уолкеру в каждый раз было приятно испытывать столь позитивное отношение в свой адрес со стороны незнакомых ему людей. От данного чувства просто невозможно было устать. Окончательно осмелев и погрузившись чуть ли не в транс, Томас Уолкер вскочил на ближайший стол, сбил ногой кружки с элем, под радостные крики сидящих, и принялся выбивать стопами ритм песни.
Ах, станцую я с тобой красотка. Раз, два, три, раз, два, три
