— Меня нельзя убить и ты это знаешь. — Водолей схватил соперника за грудки, но тот быстро отбил захват, сделав шаг в сторону.
— Да, но и меня может убить только тот, кто меня вернул к жизни, но Вихрь уже мертв. И ты это тоже знаешь. Но тебя это не остановило и ты пришел ко мне, вместо того, чтобы махнуть на меня рукой и отправится к Океану Надежд с Пришельцем. Неужели Мир Вечности значит для тебя меньше, чем желание поквитаться со мной?
— Дело не только в мести.
— О, да! Великий Водолей хочет отказаться от своих магических сил и снова стать человеком. А это значит, что он станет совсем беспомощным перед Пожирателем и Жнецом, которые не оставят его в покое после исполнения его желания. — Колдун злорадно захохотал. — И ты прав в своих предположениях. Даже если я и не попаду к Океану Надежд, ты недолго будешь наслаждаться своим жалким человеческим существованием.
— Мне нужен дневник, — стальным голосом изрек Водолей.
— Ага, ты хочешь уничтожить Жнеца. Здесь мы с тобой солидарны. Я уверен, что ты способен это сделать, несмотря на прошлое, которое вас связывает. И знаешь, я бы тебе его отдал, если бы не знал, что сразу, как только ты расправишься с ней, ты попытаешься разузнать мое настоящее имя.
— И с чего ты решил, что я его уже не знаю? — спросил Водолей.
Пожиратель молчал около минуты, прежде чем заговорить вновь.
— Ты хочешь сказать, что тебе удалось сделать то, чего не удалось мне? Пока моя армия воевала против сил Фаржэ, я облазил почти все закоулки Молодого Мира, но не нашел ни одного упоминания о своей прошлой жизни. И знаешь почему? Потому, что я об этом позаботился еще в человеческом обличии.
— Выходит, ты плохо искал. Мне удалось найти человека по имени Конрад Грир. Он уже глубокий старик, но в молодые годы был довольно известным фехтовальщиком, а в зрелые — стал кузнецом. Именно тогда к нему в подмастерье попросился молодой мальчишка из неблагополучной семьи. Спустя столько лет Грир просто забыл его имя и не смог мне помочь. Я бы мог приложить свои руки к его голове и считать все его воспоминания, найдя при этом нужное мне имя, но я решил подождать, пока ему самому не удастся все вспомнить. И я ждал очень долго.
— Ты очень глупо поступил, брат, — покачал головой Пожиратель. — Только что ты убил огромное количество оборотней, залив все кровью, но у тебя не хватило духа изжарить мозги какого-то старика, который и так скоро помрет?
— В отличие от старика, они не оставили мне выбора.
— И ты решил, что благородный поступок зачтется Океаном Надежд? Ты глуп! Глуп и жалок!
— Возможно, но я стаю сейчас перед тобой и мне нужно произнести только два слова, чтобы отправить тебя в Великую Пустошь раз и навсегда.
— А что если старик назвал тебе первое попавшееся имя, при этом веря в свою ложь?
— Сейчас мы все и узнаем.
— Погоди! — закричал колдун в красном выставив перед собой руки. — Ты забыл о дневнике. Если ты меня убьешь, тогда ты не узнаешь, куда я его спрятал.
— Уверен, как только твое тело превратится в горстку пепла, я его найду под ней.
Пожиратель попытался оттолкнуть Водолей от себя и переместится в любой из Миров, но колдун в синем, крепко сжал его за плечи. И даже если бы у Пожирателя получилось переместиться, Водолей в считанные мгновения оказался бы за его спиной, шепча имя ему в затылок.
— Будь ты проклят, Водолей! — закричал колдун в красном, превращаясь в огненный столб.
— Доброго пути, ничтожный Карл Моррис!
Пламя, охватившее тело Пожирателя мигом погасла. Сам же он замер как человек, которого сковал паралич. Его красный балахон стал чернеть, покрываясь трещинами, в которых проглядывались сгустки лавы. Затем с него начал слетать пепел, кружась над тронным залом и трупами убитых оборотней. Вначале он полностью лишился головы, которая быстро развалилась на мелкие куски угля. После распад прошелся по его плечам, которые все еще продолжал сжимать руками Водолей, затем раскрошилась грудь, живот, бедра. Когда от Пожирателя остались только ноги, они легко пошатнулись и повалились в разные стороны и уже на полу превратились в прах.
Как и предполагал Водолей, дневник он нашел среди пепла, что оставил после себя колдун в красном. Он нагнулся и подобрал его с пола. Отряхнув его от остатков пепла, он осторожно приоткрыл его примерно посередине. Вначале ему даже показалось, что это не его дневник, так как он не узнавал ни его переплет, ни подчерк на пожелтевших листах бумаги. Но, это было до тех пор, пока он не начал читать.
