— В какой петле? — не понял Игорь.
— Повесилась она, я ж о чем толкую-то!
— Да ладно!
— Вот тебе и ладно! Позвал бы раньше — жива была бы.
— Чего же не позвал?
— Дурак старый, — твердо заявил дед. — А хотя что уж теперь: скоро уже она меня в гости пригласит.
— Дед, ну ты чего? — Игорь насупился.
— А что? Восемьдесят первый год, пора и честь знать.
— Поживи еще, — попросил внук.
— Постараюсь. Хотя тут такое творится…
Ветер продолжал ломиться в окна, горстями разбрасывал капли по стеклам. Занавески — на веревках, в половину окна — колыхались при каждом порыве. Судя по всему, ураган к вечеру не уляжется. Федор Иваныч взял кусок сахара, клещи — наколол еще.
— У нас, дедуль, тоже какие-то косяки творятся…
— Гдей-то?
— Ну, в детдоме же! Вчера ночью с Шуриком — помнишь, с которым на той неделе к тебе приходили — в подвал лазили.
— Опять подземный ход искали? — неодобрительно прищурился дед.
— Шурик-то как раз и нашел. Я же тебе рассказывал.
— Брось языком трепать! — отмахнулся Иваныч.
— Ну я тебе обратно говорю! — возмутился Игорь. — Чего ты не веришь? Приходи, сам увидишь! Он на прошлой неделе ночью полез вниз, там у него нычка с сигаретами, под лестницей. Глядит — дверь в подвал открыта, и свет горит. Ну, короче, пошел посмотреть. И как раз увидел: кусок стены в нише отодвинут, вниз — ступеньки из кирпича, на ступеньках кровь. И внизу кто-то шурует с фонарем. Он испугался и ломанулся обратно. Потому что, известно, подземный ход под кладбищем идет… короче, там самые мертвецы и есть. Понял?
— Понял, — усмехнулся дед. — Пряник еще бери.
— Ничего ты не понял! — обиделся Игорь. — Он туда милиционера водил, который из Калуги приезжал. Милиционер и заметил пятно на полу, оно наполовину под стену заходит. Сказал, что будет разбираться. Правда. Ну и я вчера с Шуриком тоже посмотреть лазил. Еле уговорил. Отодвинуть стену не получилось. Там, наверное, механизм какой-то особенный. И дверь старая к стене прислонена, а на ней знак колдовской нарисован. Ты тому священнику, что у тебя гостит, отцу Димитрию, доверяешь?
— Серьезный мужик, — согласился Иваныч.
— Я ему расскажу, пусть поглядит. Он в прошлый раз, когда я про подземный ход говорил, поверил. Он умный, не то что ты!
— Сейчас ремня кому-то достанется, — засопел старик.
— А чего ты не слушаешь-то? Я тебе правду говорю, а ты смеешься.
— Глупости ты говоришь, а не правду.
— Вот приходи, поглядишь лично.
— Куда я пойду-то? Я вашего Паутиныча в тот раз по матушке так обложил, что он меня и на порог не пустит.
— Пустит, я с ним добазарился. Он сказал, что тебя уважает.
— С чего это?
— Дед, говорит, твой — мужик что надо, надежный. Только выпить любит.
— Ну это, допустим, не его дело, что я там люблю, понял?
— Понял, понял, не кипишуй. Кто тебе ребенка отдаст, если ты бухаешь каждый день?
— Пряник бери, охламон! — Дед стукнул кулаком по столу. — И не лезь, куда не звали.
Иваныч вскочил со стула и двинулся было на терраску, покурить, но вспомнил, какая там непогода творится, и передумал на полдороге. Игорь, жуя пряник, внимательно наблюдал за стариком.
— Пошли, кино посмотрим? — предложил он, чтобы сменить тему.
— Какое? — с интересом обернулся Иваныч.
— Давай «Рокки»?
— Рокки — слабак, — отмахнулся дед. — Давай лучше про Терминатора.
— Вчера же смотрели, — напомнил Игорь.
— Вчера первую серию смотрели. Сегодня надо вторую.
В комнате было заметно холоднее, чем на кухне. Игорь тронул выключатель: ярко вспыхнула под потолком старая советская люстра с пластмассовыми висюльками. Телевизор включился с резким треском, изображение немного поплясало, как будто прилаживаясь к рамкам экрана. Выровнялось. Вставив кассету, Игорь подбежал к деду и уселся рядом на диван. Оба внимательно уставились в экран.
— А вот если бы на войне Терминатор за нас был? — спросил внук, пока шла заставка. — Мы бы Гитлера быстрее убили?
— Э, чего выдумал! Что там один Терминатор сделает? — Федор Иваныч скептически покачал головой. — Это у малахольных американцев ту говорящую железяку приложить нечем. А гансы быстро бы сообразили. Его одним выстрелом из ПТР успокоить можно.
